Однажды, когда-нибудь…. Ирина Мартова

мечтали о том времени, когда, наконец, смогут сами решать свои проблемы и выполнять любые желания.

      Ну что ж… Время скоротечно.

      Ребята и не заметили, как прозвенел последний школьный звонок, как было написано выпускное сочинение, как пролетели экзамены, как отгремел выпускной вечер.

      Только уже гуляя с одноклассниками по ночной Москве, Варька вдруг осознала, что это действительно последний вечер их уходящего в небытие детства. Его последние мгновения… А завтра утром наступит та самая взрослая жизнь, о которой они с Сашкой так мечтали долгими-долгими вечерами. Девушка неожиданно поняла это и внезапно почувствовала, как слезы покатились по щекам. Сашка же, услышав ее всхлипывания, даже поначалу растерялся:

      – Эй-эй, ты чего? Варька?!

      – Ничего, – глотая слезы, расстроено прошептала Варька. – Ничего. Просто прощаюсь с детством… Нашим беззаботным детством.

      Услышав ее слова, Сашка тоже как-то присмирел, приумолк. И ему вдруг тоже стало безумно жаль и их учителей, сразу ставших родными и милыми сердцу, и их класс, который они сами по осени оформляли, и их бестолковую возню на переменах и беспричинный дикий хохот над дурацкими шутками одноклассников, сегодня вдруг внезапно ставших взрослыми, и их любимую классную даму, отчего-то сразу как-то осунувшуюся и постаревшую…

      Варвара, всхлипнув, заглянула ему в глаза:

      – Как же это? Санечка? Неужели мы уже никогда не вернемся в нашу школу? Не сядем за парту? Не будем считать минуты до звонка? А?

      Сашка обнял ее за плечи и шепотом продолжил:

      – Не будем убегать с уроков! Не будем списывать контрольные по геометрии! Не будем толкаться в очереди в школьном буфете! Не будем прятаться в раздевалке от классной…

      Он помолчал и негромко закончил:

      – Да, да, да… Ничего этого, Варюха, в нашей жизни уже не будет! Никогда. А жаль…

      И она, всхлипнув, вторила ему тихим эхом:

      – Жаль! Очень жаль…

      Взявшись за руки, они побрели по улице Горького, вышли на Красную площадь, где уже гуляли сразу повзрослевшие столичные выпускники, пошли по Васильевскому спуску… Вся Москва лежала у их ног, и дух захватывало и от этой древней красоты, и от осознания своего внезапного взросления, и еще от чего-то, о чем не хотелось говорить вслух!

      …Рано или поздно все заканчивается. Закончилась, наконец, и эта долгая, праздничная, суматошная ночь.

      Утро следующего дня наступило поздно.

      Варька, уснувшая только в седьмом часу, все никак не могла открыть глаза, а над ухом ее кто-то настойчиво и нудно твердил:

      – Вставай, соня-засоня! Хватит спать! Подъем!

      Вначале, спросонья, девушка все никак не могла понять, чей же это голос, кто же так противно бубнит над ухом, а потом, чуть приоткрыв один глаз, она сразу узнала своего младшего брата, который, стоя возле нее, медленно и упорно повторял одно и то же, пытаясь то ли разбудить ее, то ли, наоборот, основательно разозлить.

      С трудом