Однажды, когда-нибудь…. Ирина Мартова

к своим подопечным относиться снисходительно, любовно-ласково. Но тут какое-то внутреннее беспокойство заставило ее озабоченно оглянуться по сторонам… так и есть! Возле окна в привычном кресле не оказалось Любови Григорьевны.

      – Ого! – чуть слышно произнесла женщина, в которой тут же проснулись и профессиональная озабоченность, и чисто человеческое беспокойство, – что случилось?

      Резко повернувшись на довольно истертых крошечных каблучках стареньких, но очень удобных туфель, Александра Львовна поспешно двинулась по длинному коридору. Беспокойство накрыло ее сразу и, не слушая никаких разумных доводов, подгоняло буйную фантазию. Стремительно подойдя к нужной комнате, чуть задержавшись и мягко постучав в дверь, женщина слегка приоткрыла ее, затаив дыхание.

      Увиденное вызвало у врача некоторое недоумение…

      У крошечного стола, стоящего впритык к кровати, сидела, чуть согнувшись, Любовь Григорьевна. Неотрывно глядя на лист бумаги, она старательно шевелила губами и увлеченно что-то писала в большом блокноте.

      Глава 11

      Лилька ровно в семь подъехала к знакомому подъезду и, мельком взглянув в зеркальце, весело подмигнула своему отражению и достала телефон. Варвара, ожидавшая ее звонка, сразу же ответила:

      – Ну? Ты здесь?

      – Да. Выходи. Только… – подруга замялась, словно подбирая слова.

      Варвара, давно и очень хорошо знавшая Лилю, сразу насторожилась:

      – Ну? Что? Что-то еще?

      Тут Лилька уже без всякого стеснения выдала:

      – Ты как там выглядишь?

      Подозрительная тишина повисла в трубке, потом неуверенный голос Вари тихо спросил:

      – Как обычно… А что? Нужно как-то особенно выглядеть?

      – Ну, – Лиля замялась, – да, в общем-то, и не обязательно… Но желательно!

      Ничего не понимающая Варя задумалась:

      – Лиль, по-моему, ты темнишь… Давай сей же час выкладывай, что ты там затеяла?

      Хитро усмехнувшись, Лилька, однако, очень серьезно ответила:

      – Ничего. Честное пионерское! Выходи скорее.

      Но, нажав на кнопку отбоя, тут же тихонько пробормотала, усмехаясь:

      – Так я тебе и призналась! Ага! Сейчас… Спешу, аж падаю! Нет уж, вот устрою твою жизнь, тогда и признаюсь во всем.

      Больше всего на свете суматошной, но преданной Лильке хотелось сейчас, чтобы ее дорогая Варька хохотала, как раньше, чтобы разгладились задумчивые складочки между бровями, чтобы красота ее засияла как раньше.

      Еще раз взглянув в зеркальце, она опять подмигнула себе:

      – Молодец! Так держать!

      Прошло еще минут десять, прежде чем Варвара показалась в дверях подъезда.

      Усаживаясь в машину, она озабоченно посмотрела на подругу:

      – Слушай, но куда мы все-таки отправляемся? А? Что за тайны мадридского двора? Говори сейчас же!

      Лилька, округлив глаза, серьезно ответила:

      – Ни