Сочинения гр. А. К. Толстого как педагогический материал. Часть первая. Лирика. Иннокентий Анненский

заботливости, радостного увлечения, разочарования или ревности ослабляются и поэт этим неудержимым стремлением к небу.

      Он удивляется, если мгновенная печаль человека любимого волнует и мучит его. Ему тяжел наплыв этого человеческого чувства в созерцательное блаженное состояние поэта, который любит

      там, за лазурным сводом,

      Ряд жизней мысленно отыскивать иных.

      И, свершая свой жизненный путь,

      смотреть с улыбкой и мимоходом

      На прах забот и горестей земных.

      Было бы интересной эстетической задачей охарактеризовать этот принципиальный идеализм гр. А. К. Толстого, сравнительно с поэзией Жуковского. У Толстого в нем больше красок, образов – это был певец, «державший стяг во имя красоты»; мир красоты и грации в искусстве воспитал его идеальные стремления; у Жуковского в основании лежит сознание непрочности человеческого счастья и желание найти себе утешение в скорби и несчастиях жизни.

      В поэме «Дон-Жуан», где столько прекрасных страниц, Толстой с любовью рисовал образ бессознательно страдающего идеалиста. В прологе Сатана открывает причину страданий Жуана:

      Любую женщину возьмем, как данный пункт;

      Коль кверху мы ее продолжим очертанье,

      То наша линия, как я уже сказал,

      Прямехонько в ее упрется идеал,

      В тот чистый прототип, в тот образ совершенный,

      Для каждой личности заране припасенный.

      Я этот прототип, незримый никому,

      Из дружбы покажу любимцу моему.

      Несоответствие этого идеала с действительностью делается ясным Жуану на первых порах любви и заставляет его постоянно разочаровываться и увлекаться новыми обманами, призрачными подобиями идеальной красоты.

      Для поэта счастье является в виде связи с небом, страдание – в виде отчуждения от него. Когда

      Сердце полно вдохновенья,

      Небо полно красоты.

      Свои воспрянувшие творческие силы поэт характерно сравнивает с струнами, «натянутыми между, небом и землей». Напротив, в злые минуты, говорит поэт

      И к небу вознестись душа моя не может

      И отягченная склоняется глава.

      Сама смерть представляется фантазии поэта каким-то гармоническим аккордом:

      все ее невидимые муки,