Сочинения гр. А. К. Толстого как педагогический материал. Часть первая. Лирика. Иннокентий Анненский

щательное воспитание, жизнь среди благодатной южной, и вместе с тем родной, природы; мир искусства, который был открыт ему с самого нежного возраста. У ребенка, конечно, была исключительная натура, и З-летний мальчик, который проводит ночи в восторженном созерцании бюста молодого фавна и, вернувшись из Италии, плачет по этом «потерянном рае» – явление единичное. Артистическая природа стала проявляется в Толстом очень рано; по его собственным словам, с 6-летнего возраста он стал пачкать бумагу, и очень рано его произведения сделались безупречными в метрическом отношении. Как на один из факторов своего поэтического развития он указывает на растрепанный том в грязновато-красной обложке, в которую были собраны стихи лучших русских поэтов. С этим томом ребенок проводил целые часы, упиваясь гармонией полупонятного содержания. Едва ли не сильнейшим еще фактором оказалась русская природа. Поэт много говорит о своей любви к лесу и о связи этого чувства с страстью к охоте, развившейся в нем с 20-летнего возраста; но, может быть, еще сильнее звучит в его поэзии любовь к вольному простору степей. Степи навеяли на него эти чудные образы богатырей, на которые былины могли дать ему только намеки. В степях развились эта ширь и удаль, которые, нет-нет, да и зазвучат в его лирике. Степи навеяли на него и ту безотчетную грусть, которая сродни его поэзии.

      Поэт ставит в связь с охотничьей страстью мажорный тон многих своих пьес. Едва ли это справедливо: Некрасов был ведь тоже страстный охотник, а между тем писал по большей части в минорном тоне. Мне кажется, что сильные ощущения охоты (серьёзной охоты на медведей и лосей) служили Толстому исходом для той природной энергии в его натуре, которая не находила себе пищи ни в созерцательной жизни художника, ни в мелочной жизни светских отношений.

      Лирика поэта, обыкновенно, ярче, чем другие его произведения, обрисовывает нам не только самого поэта с его внутренним миром, но и слабые и сильные стороны его поэзии – это проба искренности и глубины его творчества. С лирики мы и начнем знакомиться с Толстым. У него лирических пьес, сравнительно, очень мало, но зато значительная часть этих пьес может составлять достояние школы.

      Одним из самых интересных мотивов в каждой лирике является, как мне кажется, отношение человека к творчеству. «Поэзия – религии сестра земная!» – сделал вывод Жуковский из своего многолетнего служения музам. Лермонтову поэзия представлялась то «железным стихом, облитым горечью и злостью», то кинжалом, то «чистым ученьем правды». Некрасову пела «муза мести и печали».

      Толстому поэзия представляется вечным стремлением к идеалу, к бесконечному. Он говорит, обращаясь к Аксакову, что

      В беспредельное влекома

      Душа незримый чует мир.

      Он спрашивает в том же послании:

      Но все, что чисто и достойно,

      Что на земле сложилось стройно,

      Для человека то ужель

      В тревоге вечной мирозданья

      Есть грань высокого призванья

      И окончательная цель?

      По его мнению,

      В каждом шорохе растенья

      И в каждом трепете листа

      Иное слышится значенье,

      Видна иная красота.

      Творчество является для него освобождением от житейских цепей; он говорит:

      Но цепь житейскую почуя,

      Воспрянул я и, негодуя,

      Стихи текут.

      Подобно Пушкину, он любит осень, как лучшую обстановку для поэтического труда:

      Когда и воздух сер, и тесен кругозор,

      Не развлекаюсь я смиренною природой,

      И немощен ее на жизнь мою напор.

      Сосредоточен я живу в себе самом,

      И сжатая мечта зовет толпы видений.

      Мне кажется, что было бы полезной работой для учащегося сравнить Пушкинскую «Осень» с пьесой А. Толстого «Когда природа вся трепещет и сияет» с точки зрения обстановки творчества.

      Подробнее и яснее рисует Толстой процесс творчества в стихотворении «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!»

      Поэт должен окружаться мраком и молчанием, когда он уловил черточку или какое-нибудь созвучие из тех образов и мелодий, которые невидимо и неслышно носятся в мире; он должен напрягать сильней душевный слух и душевное зрение и ожидать, пока перед ним выступят картины, выйдут из мрака яркие цвета:

      Как над пламенем грамоты тайной бесцветные строки вдруг выступают.

      Стремления поэта в беспредельное не вносят дисгармонии в его душевный мир. Для него идеал тесно связан с землей.

      Когда глагола творческая сила

      Толпы миров воззвала из ночи,

      Любовь их все, как солнце, озарила

      И лишь на землю, к нам, ее светила

      Нисходят порознь редкие лучи.

      Мир является для него, таким образом, бледным отражением идеала, живущего в небе. Тем с большей жадностью ловит