Песни мертвых соловьев. Артем Мичурин

Сама эта блядская постановка вопроса уже не сулила ничего хорошего. Нет, он не был мне другом и даже приятелем, мы просто жили под одной крышей, но все же…

      – Не знаю.

      – Знаешь, – утвердительно кивнул Валет.

      – Почему бы его просто не… ну… отпустить, что ли?

      – Чтобы он всех заложил?

      – Да Крикун и говорить-то толком не умеет.

      – Зато умеет писать. Может, ему и вторую руку укоротить по локоть, и пинком на улицу? Ну что пялишься, как баран? У меня тут не богадельня.

      – Я не смогу.

      – Еще как сможешь. Или хочешь, чтобы я сам этим занялся? Тебе проще сделать все похожим на исчезновение. Вышли вдвоем, а там, дескать, разошлись, и хер его знает, куда он после этого запропастился. Помнишь, Крикун пропадал однажды на два дня? Вы его по всем канавам искали, а он с заводскими бухал. В тот раз для него обошлось, а в этот не проканает. Чем плоха легенда? Да не бзди, – Валет усмехнулся, вынул из портсигара косяк и закурил. – Все нормально будет. Завтра Фару с Репой заставлю печь почистить, а вы с Крикуном пойдете щупать адрес. Выбери маршрут нелюдный, придумай там чего-нибудь, что заскочить нужно по делам… Ну, сообразишь. Главное – от дома и от хаты той подальше. Понял? Понял, спрашиваю?

      – Да.

      – Ну и славно. Возвращайся к делам.

      Дело у меня тем утром было весьма приятное. За день до того я потратил три монеты на покупку ржавого велосипеда и теперь собирал в единый механизм промытые и смазанные шестерни задней втулки. Встал я рано и к девяти часам успел почти все привести в рабочее состояние. Разумеется, после этого я планировал весело и от души погонять на своем приобретении. Но Валет за неполных три дня умудрился втоптать в говно уже вторую мою мечту. Настроение – понятное дело – резко испортилось, стало уже не до покатушек. Я сложил инструмент с разобранными деталями в тряпку, закинул велосипед на плечо и поплелся со двора домой.

      – Починил? – спросил Фара, оторвавшись от карт.

      Вся троица была на месте и увлеченно резалась в подкидного.

      – Нет, – ответил я. – Потом доделаю.

      – Ты давай не затягивай. Мы тут с Репой забились, кто первым от нашей двери до угла хрущевки доедет. Я свой нож поставил против его кастета.

      – Хоро-о-оший ножик, – осклабился Репа, жадно потирая ладони.

      – Вы же ездить не умеете.

      – Ну и ладно, – пожал Фара плечами. – Так даже интереснее.

      – Придурки. На что? – кивнул я в сторону шлепающих по табуретке карт.

      – На фофаны.

      – Отлично придумано. Крикун одной рукой проигрыш взимает?

      – Не. Мы с Репой за него друг другу отвешиваем.

      – Ну, раздайте, что ли, и мне.

      – Садись. – Фара собрал колоду и, перетасовав, раскидал на четверых. – А чего смурной такой? Из-за велика, что ли?

      – Да, – я подтащил стул и взял шесть причитающихся карт, тертых-перетертых, с почти неразличимым от грязи рисунком рубашки. – Дорого отбашлил. Он больше двух монет не стоит.

      – У богатых свои причуды, – усмехнулся Репа. – Останутся детали лишние, шурупы там, гайки – мне отдавай. Я решил