Фамира-кифарэд. Иннокентий Анненский

у вас я…

      Старуха

      (отодвигаясь и с поклоном)

      Извини,

      Пожалуйста, царевна иль царица,

      Глаза мои так слабы.

      Может быть,

      Я что не так сказала: горный угол

      Безлюден наш.

      Нимфа

      Да нет же, право, нет.

      Но отчего ж с Фамирой ты, старуха?

      Его кормила ты?

      Старуха

      Да, эту грудь

      Он обнимал, когда горело сердце

      Вкусить отрадной пищи.

      Нимфа

      Ты – раба?

      Старуха

      Я куплена была… увы! увы!

      Нимфа

      Ребенок рос без матери, не правда ль?..

      Иль, может быть, меж тесаных камней

      Вы спрятали ее еще недавно?

      Старуха

      Ты хочешь знать все это?

      Нимфа

      (нетерпеливо)

      Да, хочу…

      Старуха

      А что ж сказать прикажешь? Во дворце

      Филаммона и слыхом не слыхали

      О матери Фамиры мы…

      Угрюм

      И строг наш царь… И золото он любит,

      Но в слитках, а не в косах.

      Нимфа

      Что ж, Фамира —

      Единственный?

      Старуха

      И неизвестно чей…

      Нимфа

      Филаммоном, однако ж, был он признан?

      Старуха

      Как не признать, когда отец и сын

      В одно лицо? Да и гаданье было,

      Что, точно, он Филаммоном рожден.

      Нимфа

      Подкинут он – о, ужас! – а давно ли?

      Старуха

      О, память зол!

      (Закрывает лицо руками.)

      Уж скоро двадцать лет,

      Как приняла его я… И была ли

      Тогда ему неделя?..

      Но кому

      Я говорю все это – я не знаю.

      Нимфа

      Я – нимфа и зовусь Аргиопэ́…

      Старуха

      (задрожав)

      Ты – нимфа?

      О богиня, ты к Фамире?

      Нимфа

      О да… и он мне стоил много мук.

      Старуха

      (окончательно сбитая с толку)

      Он стоил мук? Фамира… нимфе… мук?..

      Нимфа

      На ложе – и древесном, как твое…

      Немая сцена.

      Нимфа закрылась фатой, старуха смотрит на нее раскрытыми глазами и что-то шепчет, но про себя.

      Старуха

      (собравшись с духом, и тихо, с раздышками)

      Над бедною рабыней ты глумишься,

      Небесная жилица!..

      Если б царь

      Был точно сын богини, он не рос бы

      Оставленным ребенком, и его

      Так горячо любить, так безраздельно

      Рабыне с кольцами в ушах Фамиру

      Вы не давали б, боги.

      Минута молчания.

      Нимфа

      (с подавленным вздохом)

      Так хотел

      Великий Зевс, отец мой… что же делать?

      Но этот кров так