Дева дождя. Павел Комарницкий

конечно, не Ташкент, и к жемчужинам мирового зодчества явно не относился. Однако такой унылой картины там, в мире живых, сержанту Горчакову видеть не доводилось. Ни единого зелёного пятна… Серые, чахлые кусты, изредка попадавшиеся на пути, выглядели бумажными, трава под глиняными заборами-дувалами – словно мочалка… Пара голых скелетов деревьев, тянущих к белёсому небу кривые сучья без коры, пейзаж никак не оживляли. И ни ребятишек, ни единой кошки или даже бродячей дворняжки. Мёртвый город… город мёртвых.

      Между тем небо постепенно утрачивало белёсый цвет, наливаясь багровым, отчего на глазах приобретало сходство с сырым мясом. Похоже, первый бесконечный день в аду заканчивался.

      Тюремный автобус, завывая и скрежеща, втянулся в ворота какого-то строения, огороженного высоким забором.

      – Эй! – трубно возопил монстр-водила, едва заглушив мотор. – Принимай постояльцев!

      Стоявший рядом Сашко гулко сглотнул, кто-то из экс-моджахедов забормотал молитву. Ибо то, что возникло на пороге строения, могло явиться нормальному человеку разве что в самом глубоком кошмаре.

      Двухметровая багрово-красная гусеница, напоминающая какой-то жутко извращённый фаллический символ и имеющая на верхнем конце шесть чёрных, будто бы оторванных от негритят детских ручек плюс голову какого-то отвратительного урода-дауна, лысую и лопоухую, встала свечкой на пороге строения.

      – А, это ты… Свежатинку везёшь?

      – Так точно. Давай, куда их… Ночь наступает, сам понимаешь – можно не уберечь. Много их ночами бродит, любителей.

      – В цистерну, куда ещё… Двигай за мной!

      Кошмарная гусеница двинулась вперёд, меряя двор своим телом, и Алексей вдруг ощутил, что руки и ноги свободны. Рядом зашевелились другие узники.

      – Выходите, быстро! – проревел монстр-водила, шевеля щупальцами.

      Окончательно деморализованные узники, дрожа, потянулись из автобуса.

      – Старшой… вот это попали мы, похоже… – прохрипел Толян.

      – Ребята… давайте вместе как-то держаться… – у Артура тряслась челюсть.

      Алексей криво усмехнулся.

      – Не поняли вы, мужики… Вот этого моджахеда тут оставили.

      – Ну и?

      – Вот вам и «ну и»… По одному нас раскидают, похоже.

      – Давайте сюда! – монстр-гусеница вновь встал свечкой. Из земли виднелась горловина какого-то люка. Похоже, в том, верхнем мире тут было бензохранилище, мелькнула в голове Алексея мимолётная мысль.

      Один за другим духи-узники ныряли в люк, спускаясь по приваренной внутренней лесенке. Монстр-гусеница нервно облизнулся.

      – Эх… какие сочные… Хоть бы одного, а? Хоть бы небольшой гаввах…

      – А то я не хочу! – прорычал монстр-водила. – Однако Великий Игва два раза не шутит. Так что сам сегодня на люке спать буду, а развезу всех целенькими куда велено!

      Внутри цистерны было темно и душно. Алексей хотел было перетолковать с товарищами, обсудить впечатления и сложившееся положение – судя по всему, весьма и весьма хреновое… Но не смог. Сознание вдруг