30 июня. Павел Комарницкий

сказать, что следует сменить объект наблюдения – Ярара обмахнулась кисточкой хвоста – Ничего более ценного мы от этих двух не услышим.

      – Согласен – подумав, согласился командор – Ищи достойные объекты.

      – Кого именно?

      – На твой выбор.

      Рой мошкары взвился ввысь, оставив двор с двумя кумушками. Ярара колдовала с пультом, и изображение то и дело выхватывало из прохожих отдельные лица.

      – Ищи парные объекты – напомнил Иахрр – молчальники нас не интересуют.

      – А группы?

      – А с группой нам пока будет сложно. С парой бы разобраться.

      Изображение зафиксировалось на парочке, томно сидящей на скамейке.

      – Вот, пожалуйста.

      – Эти не пойдут – решительно забраковал командор.

      – Почему? – удивилась Ярара.

      – Потому что это разнополая пара. Молодые к тому же.

      – Ну и что?

      – А то, что ничего вразумительного мы от них не услышим.

      – Да почему?!

      – Я поясню – вмешалась доктор – Наш уважаемый командор хочет сказать, что влюблённость – нечто среднее между сумасшествием и опьянением. Я правильно излагаю?

      – Благодарю, Урумма – усмехнулся Иахрр – Трудно было выразить эту мысль более чётко.

      Ярара фыркнула, но спорить не стала. Изображение снова поплыло над сонными улицами киевской окраины.

      – Может быть, эти?

      Две молоденькие хорошенькие гимназистки резво шагали по улице, оживлённо беседуя.

      – Хорошо. Веди их спереди.

      – Переключить на автомат?

      – Можно.

      Ярара снова поколдовала с пультом. Теперь рой мошкары летел впереди девиц, как приклеенный, автоматически выдерживая дистанцию.

      – …Я тебе говорила – он ничтожество, лгун и бабник… А ты: «Петенька, Петенька…» – на ходу втолковывала подруге одна из девушек, беленькая.

      – Я в нём разочаровалась – твёрдо отвечала вторая, с каштановой чёлкой, придав своему хорошенькому личику максимально суровое выражение.

      – Но ты с ним целовалась? Целовалась? – продолжала беленькая.

      – Ну… было… – неохотно-снисходительно отвечала чёлка.

      – Ой, Анька-а-а! – с ужасом и восхищением протянула подружка – Ну ты и ду-у-ура… Я бы не смогла, правда…

      – Сможешь, дай срок. Все мы, бабы, такие – тоном сорокалетней прожжённой светской львицы, вконец разочарованной в жизни вообще и в мужчинах особенно, заявила чёлка.

      – Ничего не понимаю – сокрушённо подал голос Иахрр – Отдельные слова понимаю, а общий смысл – нет. Кто-нибудь понял хоть что-то?

      – Эта, беленькая, сообщает тёмненькой, что тёмненькая дура – подала голос Урумма.

      – А тёмненькая?

      – А тёмненькая соглашается с оценкой, и добавляет, что все женщины аборигенов страдают умственной неполноценностью.

      – Да, я тоже поняла примерно так – встряла Ярара.

      – Ох, коллеги, пойду-ка я спать – поднялся Вахуу – Не завидую я вам. Пилотом быть проще.

      Изображение колыхнулось, будто на воде, и на экране возник стриженый, быстро удаляющийся затылок – какой-то