30 июня. Павел Комарницкий

планеты изменяться вот таким образом – кратковременно и ритмично. Что-то тут не то.

      – Вот что, Дитрих. Давайте ещё раз тщательно всё проверим. Нам не нужно дешёвых сенсаций.

      – Да, профессор.

* * *

      На большом экране проплывали дома, заборы, крашеные и не очень, а кое-где и вовсе некрашеные. По мостовой, сложенной из плотно пригнанных камней, шли пешие аборигены, проскакало длинноногое животное, запряжённое в смешную повозку. Изображение сместилось, стал виден маленький уютный дворик с развеситым деревом в углу, накрывавшем добрую половину двора своей сенью. Под этой сенью на лавочке разместились две аборигенки, жующие что-то мелкое, спрятанное в горсти.

      – Стоп. Дай звук – потребовал Иахрр.

      Ярара остановила движение роя телезондов, зафиксировала изображение. Послышались невнятные звуки инопланетной речи, скрадываемые шумом, долетающим с улицы, и шумом ветра в кроне дерева.

      – Что они говорят?

      – Не слышно – Ярара положила руку на сенсоры, стараясь улучшить настройку – Что они там едят?

      – Ну, сделай ближе.

      – Масштаб или рой?

      – Подвинь рой.

      Изображение придвинулось, и звук сразу стал глубоким, чётким – теперь компьютер уверенно отсекал посторонние звуки, доносящиеся извне контролируемого объёма.

      – Эка, мошкара откуда-то появилась. Налетели…

      – А пускай, лишь бы не зажирали…

      За экраном сидели четверо – Иахрр, Ярара, Вахуу и Урумма. Капитан на сей раз нёс вахту, и второй пилот Вахуу отдыхал. Ему до сих пор не везло на зрелища, и сейчас он жадно вглядывался в чужой мир, раскрывавшийся на экране. Что касается остальных, то они исполняли свои прямые обязанности.

      – О чём они говорят? – подал голос пилот. Остальные, уже прошедшие курс предварительного гипнообучения, жадно вслушивались, боясь пропустить хоть слово, хотя всё происходящее и фиксировалось в памяти компьютера.

      – … Мне Манька давеча сказала – гляди, Галя, мол, етот фраер тот ещё… Омманет и не заметишь… На ходу подмётки режет…

      – Ты к Гапке не ходила ещё?

      – Бог миловал, с етой шлындрой знаться…

      Бабы говорили по-русски, но с явным украинским акцентом – смягчая «г». На мордах, облепленных шелухой, было написано ленивое довольство собой и жизнью.

      – Да что такое они едят? – Ярара колдовала над пультом. Изображение ещё сместилось, и стало видно, что в горсти у кумушек находятся мелкие чёрные семена.

      – Странные существа – пилот Вахуу в волнении мотал хвостом – Они не едят, они их выплёвывают!

      – Действительно – подала голос Урумма – Разжёвывают и выплёвывают.

      – Возможно, это какой-то лёгкий наркотик – предположил Иахрр – отсюда и маловразумительная речь.

      – Вполне возможно – согласилась Урумма.

      – А етот-то ферт, Гриня – лениво продолжала вещать одна из подружек – «Эх, грит, Галя, продам я Аврору с коляской, да куплю мотомобиль. Ему сена не надо» Я ему: «Тебя, дурака, ета кобыла кормит, работает за тебя,