Хозяин Вселенной. Павел Комарницкий

Вообще-то я бы смог…

      В любимых глазищах протаивает знакомый смех.

      – Для тебя нет ничего святого, муж мой, – переходит Ирочка на русскую речь.

      – То есть как ничего? – округляю я глаза. – Да полно разного святого! Вот же передо мной главная святыня…

      Ирочка смешливо фыркает, блестя глазами.

      – Ты неисправимый льстец! Всё, полетели!

      – …М-м… Рома…

      Ирочка чмокает, плотнее прижимаясь ко мне. Уже уснула, намаялась, маленькая моя… И Мауна-младшая спит, и Нечаянная Радость. И мне бы нужно спать, да ещё как… Но сна ни в одном глазу.

      Моя мудрая жена, как всегда, чётко обрисовала суть дела. Я уже привык, что ангелы добрые, это как бы само собой разумеется, как наличие крыльев. Добрые, великодушные, тонко чувствующие чужое страдание… Насколько тонко? Не есть ли это атавизм?

      Уже давно нет здесь траурных процессий, и слёзы на нормальных похоронах никто не льёт. Умершего не жалеют – кто заставлял умирать? Сам захотел… Да, собственно, и некому жалеть. В Раю умирают лишь те, кто до отказа насытился жизнью. Кому больше никто не нужен, и которые сами никому не нужны. И призывают свою смерть тут обычно парами…

      Здесь жалеют погибших. Когда, казалось бы, вконец затурканная смерть внезапно показывает свой хищный оскал. Такие случаи редки, но именно они, вероятно, и служат теми прививками от всеобщего равнодушия. А вот теперь их не будет, и смерть будет окончательно укрощена. Не начнёт ли ослабевать иммунитет ко Злу? И не превратятся ли ангелы в настоящих олимпийских богов, весёлых и безжалостных – потому как им уже непонятно будет, что такое боль утраты. Или телепатия гарантирует от подобного исхода?

      Вопросы, вопросы… Этот мир гораздо сложней, чем кажется на первый взгляд. Сложнее Земли и сложнее, чем это может понять бывший абориген полудикой планеты.

      Ладно, пора спать, Великий спящий. Нет, не спать, а СПАТЬ. Задача раз – увидеть звёздное небо планеты пушехвостых. Задача два – определить источник скрытой угрозы.

      Танцуют свой немыслимый танец размытые цветные пятна. Давно бы так, ребята, я вас уже заждался…

      Взрыв! Огромная голубая чаша до горизонта…

      Взрыв! Круглится бок планеты…

      Взрыв! Ласково греет светило…

      Взрыв! И мириады звёзд светят мне в лицо…

      Глава 7. Опрокинутая чаша

      Бетон потерны исходил стылым промозглым холодом, от которого не спасала шерсть. Я зябко поёжился, потянулся к тёплой кацавейке, выкроенной из одеяла. Надо бы встать, сделать комплекс упражнений, заодно и согреться… Не хочется. Пальцем шевелить не хочется.

      Будет ли когда-нибудь снова тепло?

      Я почесал за ухом, тряхнул головой. Странное какое ощущение только что возникло в голове – как будто кто-то чужой влез в мои мысли. Забрался в голову, как в башню броневика, уселся и затаился… С ума бы не спрыгнуть, вот что. Не так уж трудно это по нынешним временам. Хотя все, кто норовил спрыгнуть, вроде как уже спрыгнули, но…

      Я натянул на себя кацавейку, налил из термоса