Становление трейдера. Часть первая. Валерий Владимирович Гаевский

размера опять застрял в узких джинсах со сломанной молнией.

      – Не то слово, бомбили. Тотальные налеты Британской и Американской авиации на Германские города. Бомбардировщики «Либирейторы», «Галифаксы» и американские «Б -17», летающие крепости… Огромные четырех моторные самолеты, несущие каждый, по десять тонн бомб, а этих самолетов, тысячи…!

      –Что тысячи…, самолетов? Не может быть…?

      –Может Света, может… Например, первый налет на Кельн, это, в сорок втором году. Тысяча бомбардировщиков, прикрытые семистами истребителями королевских ВВС…

      Наконец Владимир выпустил своего солдата.

      – Ну, давай милый, – простонала, вся трясущаяся от возбуждения Маша, – давай…

      – Блядь, – раздался, разрывая ночную тишину, жуткий мужской крик со стороны домиков Московских рабочих.

      – Блядь, Машка…Сука… Где ты сука…? Найду, убью…сразу!

      Маша тут же присела, ударив кулаком по земле и горька, зарыдала, причитая.

      – Нет мне покоя от этого пьяного урода… Все, все вечно испортит. Теперь куролесить будет, всю ночь…, надо уходить от сюда…, я его знаю…

      Владимир, полуголый, стоял в ступоре под деревом еще ничего не понимая, но его боец, уже все, давно понял. Он сморщился и превратился в прокисший, заплесневелый банан.

      – Блядь, где ты сучка…, отзовись. Все равно тебя найду, – продолжал сотрясать, ночной, воздух, человек, которого, никто из присутствующих еще не видел, но уже реально представляя его. – Убью-ю-ю… блядь… Точно убью-ю-ю…

      Владимир судорожно начал опять запихивать свое достоинство в узкие джинсы, но у него это, не очень получалось. В то время Маша быстро привела свою одежду в порядок и громко сказала, обращаясь, больше к Свете и Бори, чем к Владимиру.

      –Так ребята…, лекцию о войне заканчиваем. Быстро собираемся и уходим отсюда…– Мой муж, когда в таком состоянии, может действительно убить…

      Борис и Света, без лишних слов стали собирать все, что лежало на газете, Маша кинулась им помогать, а Владимир еще возился со своими узкими джинсами, пытаясь трясущими руками убрать своего бойца, который, ну никак не хотел заходить в джинсы.

      У домиков московских рабочих, послышались резкие крики, ругань. «Чего разорался…, твою мать, время полпервого ночи…».

      – Где моя жена, блядь…? Мне сказали, что она с московскими пошла…

      – Нет здесь твоей жены… Дай спать людям… завтра с утра все на работу…

      – А я блядь, значит не человек… вам спать надо… Где, в последней раз Вас спрашиваю, моя жена…, или всем морду начну бить, а потом вас подожгу… У меня солярки хватит… на всех.

      –Пошли, пошли, – начала подгонять, компанию, Маша.

      – А куда пошли, – резонно спросил, интеллигентно Борис.

      – Пока вдоль реки…, подальше от домиков. – Вова, где ты? – Нервно позвала Маша Владимира, который, на конец, справился с одеждой и примкнул к компании.

      – А твою жену…спускающеюся, к реке, – доносилось от домиков Московских рабочих-… и еще с ней…этот…

      – Точно