Незаметка. Никита МакКоннелл

и теперь походил на исхудавшую черепаху, которой панцирем служил безразмерный, но совершенно пустой сине-зелёный ранец.

      – Какие десять?! Десять – это только из нашего класса. А ещё из «А» человек пять.

      – Шесть.

      – Да, шесть. Дима, Егор, Олег…, – началось народное перечисление.

      – Наташа, Катя… и…

      – И…

      – И Лена Пушкина, – вот и недостающее звено.

      – Правильно. Надо теперь только подсчитать, как скидываться будем! – обратился к общественности Паша – активист всего сущего.

      – Ну, если по двести допустим…

      – Да по сто пятьдесят должно хватить!

      Я потерял интерес к животрепещущим вопросам – из всего класса не приглашены лишь пять человек. Пять неудачников – либо отмороженные жмурики, типа Паршикова, Пасечника, Крысова и Макарова… либо я. Обидно – не то слово.

      – Так, по местам! – в класс вошла Любовь Владимировна.

      Балаган стихал и расползался по партам. Я тихо клевал носом, изредка причмокивая.

      – Так, к доске пойдёт…

      В кабинете – гробовая тишина. Любовь Владимировна «прочёсывает» список учеников указательным пальцем сверху вниз, то есть, от А к Я. «Только не меня, я сегодня вообще не готов», молился ваш рассказчик.

      – …Романов!

      Четырнадцать человек выдыхают с облегчением. Романов идёт к доске.

      – Ну, реши-ка мне задание 567 – квадратное уравнение.

      Я скептично выдохнул, расслабив губы – эффект лошадиного фырканья. «Это и я могу!».

      Как же интересно, что делается на этих вечеринках, думал я, пока другие корячились у доски. Вечеринки…. Наверно, там всякий разврат и пьянство, мечтательно мечтал я. Эх. Может там будет группой секс? Было бы кстати. Я бы даже не отказался. Да и Машка, в общем, ничего так девчонка. Симпатичная. Ну и Катька нормальная. Да, чего уж там, и Ленка сойдёт. Блин.

      ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛКА

      Девушки. Девушки меня не замечали. Впрочем, я ими не очень-то интересовался. Ну, не то чтобы совсем. По 10-ти бальной шкале, где-то на пятёрочку. Весной, однако, и до семи доходило. Зато зимой – не выше тройки.

      Я никогда не мог найти с ними общий язык. По-хорошему, я вообще не мог найти язык рядом с ними. Он как будто присыхал к нижнему нёбу и хоть ты тресни – одно только мычания. Знаете, наверно, как бывает – по молодости, так сказать. Хотя я не был стеснительным. Отнюдь. Я просто не люблю докучать людям. «Если петь, то про себя. Если рисовать, то карандашом, чтобы потом стереть ластиком» – это я себе такое жизнеописание придумал. По-моему, довольно точное и меткое. И даже колкое. Ну, к чему я буду лезть, если меня там не ждут?

      Но, знаете ведь, в жизни всякое бывает. Как-то раз, например, я поневоле оказался буквально окружен противоположным полом. Безумный был день. Ради шутки, ребята затолкали меня в женскую раздевалку. То был класс 10-ый. Хотели затолкать Макарова, но он сбежал. Тогда подвернулся я. Со мной такие трюки редко выделывали – наверно, надо мной даже издеваться и то невесело.

      Короче говоря, стою я как вкопанный