Ненастоящий полковник. Вячеслав Жуков

Видал?

      Ожидал от Федора сочувствия, но вместо этого Туманов сказал:

      – Лешка прав. За каким ты эту шмару домой к себе притащил?

      – Так ведь думал она порядочная женщина. Личико такое чистенькое, проникновенное. Глазки доверчивые. Хлопает ресничками, как куколка. Ну, думаю, Сан Саныч, вот тот случай, который дается мужику раз в жизни. Не упусти его.

      – Ну ты и не упустил? – покачал головой Туманов. Грек вздохнул.

      – Ага. Не упустил, – сказал он. – Теперь, братцы, на душе у меня тяжело, а в кармане легко. Ни бумажника, ни денег.

      – Сам виноват, – осуждающе произнес Туманов. А Ваняшин добавил:

      – Ты, Сан Саныч, совсем того. Ну, какая нормальная баба будет шастать по улицам в два часа ночи, ресничками хлопать.

      Понимая, что сочувствия со стороны приятелей ему не дождаться, Грек виновато опустил голову и проговорил невесело:

      – Не везет мне на баб. По жизни не везет. Федор Николаич, спаситель, не дай с голоду помереть, выручи до получки. А то хоть с протянутой рукой стой на дороге.

      – Лучше с дубиной. Тогда граждане охотней расстанутся со своими деньгами, – шутливо посоветовал Ваняшин. Но Грек шутки не понял.

      – И как таких только в оперативники берут. Слыхал, Николаич, чего он мне советует?

      – Да слыхал, – с неохотой отозвался Федор, рыская по карманам. Утром, когда уходил на работу, Даша дала ему две пятисот рублевки, чтобы он прикупил продуктов. Теперь пришлось с деньгами расстаться.

      – На, – выложил Федор на стол перед Греком деньги, думая, как потом придется объясняться перед Дашей. Ведь она просто не поймет, если он расскажет о том, что случилось с растяпой Греком.

      – А больше она у тебя ничего не утащила? – обеспокоено поинтересовался Федор. А то ведь этот Грек не постесняется, может попросить что-нибудь и из одежды.

      Усатая морда сделалась крайне задумчивой. Видно Грек кумекал, что еще могло пропасть из квартиры. Потом сказал, так до конца и не перебрав все в памяти:

      – Так, вроде, все цело. Холодильник, телевизор, на месте. Да и гардероб с диваном…

      – И то хорошо, – успокоился Федор за то, что новых просьб не последует. Увидев, как сразу повеселела кислая физиономия Грека, спросил раздраженно:

      – Ты чему радуешься? Тому, что обул меня на «штуку»?

      – Да не, – махнул рукой Грек. – Это моя ошибка, мне и расплачиваться, – деловито сказал он. А Федор уместно заметил:

      – Но пока что пришлось расплатиться мне. Для меня эта «штука» тоже не лишняя. В следующий раз будь, поумней.

      – Буду, – пообещал Грек и тут же переключился на другое: – Только я не об этом хотел сказать. Вот, – он положил на стол перед Федором распечатку фоторобота с изображением лица мужчины.

      Федор посмотрел.

      – Это что за рожа?

      Ваняшин спрыгнул с подоконника, подошел к столу.

      – Дайте-ка и мне поглядеть?

      Федор передал ему распечатку и вопросительно уставился в черные глаза Грека, ожидая от того подробных разъяснений.

      – Я вчера не сидел,