Законы прикладной эвтаназии. Тим Скоренко

свой кабинет и вдруг понимает, насколько ему хочется в Китай. Хочется отвлечься от всего, что стало рутинным и скучным.

      Если бы он мог, он спасал бы всех. Спасал бы стариков со слезящимися глазами, безволосых от химиотерапии женщин, поражённых болезнью Крейтцфельдта-Якоба, мальчишек со СПИДом – всех их. Он спасал бы пациентов-растения, лежащих в коме, и сиамских близнецов со сросшимися лобными долями, он спасал бы, спасал… Но он не может, и потому их нужно освобождать.

      Освобождение – более страшная рутина, чем ежедневные операции на головном мозге и на позвоночнике. Поэтому Алексей Николаевич очень хочет в Китай, где придётся всего-навсего читать лекции, слушать вопросы старательных и аккуратных студентов, ходить с важным видом и наслаждаться собственной значимостью.

      Телефон.

      Вежливо просят Алексея Николаевича.

      «Я же тебе сто раз говорил, что это прямой номер, можно меня не звать».

      «Я забываю, пап».

      Это Олег.

      «Пап, можешь Катю у себя потерпеть на следующей неделе до пятницы? А то у нас тут наклёвывается одна поездка…»

      «У меня тоже наклёвывается поездка, Олежка. Извини, но мне в Китай».

      «Опять?»

      «Не опять, а снова».

      Алексей Николаевич терпеть не может бессмысленных вопросов, причиной которых является не интерес, а рефлекс.

      «Тебе что-нибудь нужно?»

      В Китае всё дёшево и сердито.

      «Да нет, наверное. Катьке какую-нибудь тряпку купи с национальным узором».

      «Я ж привозил уже».

      «Да ей всё мало».

      «Наташе ничего?»

      Наташа – это жена Олега, мать Кати.

      «Ну… Тоже».

      Здесь полагается поставить смайлик, Алексей Николаевич прямо-таки чувствует его.

      «Я понял, хорошо», – говорит Алексей Николаевич.

      «Ну ладно, Катя сама тогда как-нибудь справится».

      «Большая девочка уже, готовить умеет, одеваться тоже».

      «Ещё как. Модница, такая модница».

      «Ну, тем более».

      Олег усмехается.

      «Ладно, пока, пап. Спасибо!»

      «Да не за что. Пока».

      Так всегда: кратко и по делу. Впрочем, дружелюбно. У Алексея Николаевича и Олега – много проблем, у каждого – свои.

      Алексей Николаевич открывает загранпаспорт и рассматривает китайскую визу. Смешная, но красивая: с изображением Великой Китайской стены и ярко-красного лучащегося герба государства. В принципе, ничего особенного. Ещё неделя с небольшим, и Алексей Николаевич уже в Харбине. Мало работы, много свободного времени.

      Ни одного пациента.

      Ни одного укола сакситоксина.

      6

      Прямых рейсов Москва – Харбин нет; приходится лететь с пересадкой в Пекине. Первую часть маршрута Алексей Николаевич проделывает на могучем Airbus A330-200 (прибытие в столицу Китая в 9.50), а вторую – на Boeing 737–800. Два часа в пекинском аэропорту становятся маленьким раем: индивидуальная комната отдыха, за которую платит приглашающая сторона, оказывается верхом комфорта.

      В 13.30 самолёт садится в аэропорту Харбин Тайпин, крупнейшем в северо-восточном