Призрачный престол. Анатолий Бочаров

немедленно оказалась сверху. Она уселась прямо на Гарета, придавив его к скрипучему ложу. Ее собственный клинок разом исчез, растворившись в пустоте. Распалось и созданное юношей осветительное заклинание – комнату затопил мрак. Гарет замахнулся так и не выроненной им шпагой, но мертвячка вовремя перехватила и вывернула ему кисть. Шпага вырвалась из разом ослабевших пальцев, после чего Анвин отбросила ее в угол.

      Мертвячка склонилась над Гаретом и прильнула, обжигая дыханием лицо. От ее близости мутилось в голове, слабела решимость и путались мысли. Анвин коснулась рта Гарета своими губами, накрыла их поцелуем. Ее горячий язык, ненасытный и жадный, проскользнул промеж ограды зубов, дотронулся до неба.

      Гарет всеми силами старался сбросить с себя девушку, но ни капельки в этом не преуспел – его будто придавило к кровати гранитной плитой. Мир повернулся и замер, а сердце остановилось в груди и не двигалось с места все эти десять таких долгих, таких странных мгновений.

      – Я буду кричать, – сказал Гарет, когда Анвин наконец отстранилась.

      – Кричи на здоровье. Нас никто не услышит. Я об этом позаботилась, уж поверь.

      Следовало вцепиться ей зубами в глотку, ударить ногами, скинуть на пол, а затем дотянуться до шпаги, пронзая демонской твари чересчур соблазнительную белую грудь, готовую вывалиться из выреза платья. На худой конец полагалось вспомнить о магии, обратиться к чарам, вызвать огонь или холод, создать незримый таран. Нужно было сражаться, как подобает наследнику Крейтонов. Его любимая женщина мертва. Не стоит поддаваться на искусы ее выбравшегося из посмертия двойника – кто знает, какое зловонное нутро скрывается за сладкой личиной.

      – Я страшно хочу пить, – сорвались с языка совершенно не те слова, которые он заготовил. Не скабрезная шутка. Не злое проклятье. Не пожелание опять сдохнуть. – В горле совсем пересохло.

      – Пейте мою любовь, лорд Крейтон, – хохотнули сверху. – Разве она не сладка?

      – Я серьезно. Дай, пожалуйста, воды. Я видел кувшин, мы чудом его не разбили.

      Анвин замерла на секунду, обдумывая его слова.

      – Хорошо. После мы поговорим. Ты обещаешь, что не попробуешь снова напасть?

      – Обещаю. Ты все равно победила, – он почти не покривил душой.

      Правда, когда Анвин встала с кровати и направилась к двери, чтобы принести стоявший подле порога кувшин, на Гарета все же накатило искушение ударить в спину. Клинок лежал совсем неподалеку – схватить его не составило бы никакого труда, а дальше бей посмелее, благо неприятель оказался настолько беспечен. Гарет понятия не имел, почему он сдержался. Дело было, разумеется, вовсе не в случившемся только что поцелуе и тем более не в соблазнительных изгибах фигуры, столь хорошо запомнившихся ему обнаженными.

      Анвин, державшаяся по-прежнему весьма настороженно, вернулась и протянула глиняный высокий