Живи!. Владимир Данихнов

поясняет он.

      С потолка нам на головы сыплется штукатурка.

      – А, черт!.. – Мы с Алексом отскакиваем в сторону. Жоржи, усмехаясь, отодвигается к окну, переступает ходулями. Тугой живот выпирает над брючным ремнем, с ремня на шнурках свисают кроссовки. Размер у них преогромный.

      – Жоржи верит, что кроссовки ему еще пригодятся, что он еще побегает в них по полю, – смеется Алекс. – Ведь во что-то надо верить, правда? Кстати, меня зовут Алекс!

      – Вы уже представлялись и не один раз, – разминая всё еще бледную руку, я отдираю друг от друга слипшиеся пальцы. – Я знаю, как вас зовут.

      – Правда? Тогда давай на «ты», Влад. Не возражаешь?

      – Никаких проблем, Алекс.

      – Что?! – кричат сверху.

      – Это я не тебе, Кори!

      – Что?!

      Штукатурка сыплется и сыплется. Алекс зовет меня в соседнюю комнату. Здесь стоят две кровати, стол, табуретки, в углу забитый книгами шкаф, к стене прислонены пузатые мешки. В тщательно вымытое окно светит закатное солнце, шелковые занавески развевает сквозняк. Мы садимся на кровать. Алекс вытаскивает из мешка сухофрукты: абрикосы и сливы. Я киваю, принимая угощение.

      – А почему Жоржи не снимает ходули?

      – Тренировка. Он немного неуклюж, а к ходулям надо привыкнуть, сам знаешь. Нам часто приходится выбираться наружу – вот он и тренируется, пока работает.

      – Энергию откуда берете?

      – Мэр Вышек – города, что на востоке, – одалживает. Раз в неделю ходим к нему, оборудование чиним, то-сё. Никто не в убытке.

      – Вы правда собираетесь закончить игру?

      Алекс кивает:

      – Ага. Такая у нас мечта. Понимаешь, у нас есть идея, точнее, у всех нас есть идеи. Я, например, думаю, что игра – это проделки заскучавшего инопланетянина. Вот представь: в корабле что-то сломалось, чужак вышел на околоземную орбиту и долгие годы крутится вокруг планеты, наблюдая за нами. Ему жутко скучно. И вдруг – вуаля! – в голову приходит отличная мысль: он решает сделать так, чтоб жизнь на Земле превратилась в сплошную игру.

      – Он изменил жизнь на всей планете, да еще столь необычным образом, но не может улететь? Странно.

      Алекс пожимает плечами:

      – Мало ли что. Может, его планета погибла, и он – единственный представитель своей расы. Вот и рыщет по Галактике, развлекается как может.

      – Как-то оно… – произношу с сомнением.

      – У Кори другая теория, – Алекс беззаботно болтает ногами, – он думает, что это проделки Бога.

      – Бога?

      – Ага, Бога. Ему стало скучно, и он создал игру.

      – Бог?

      – Что?! – кричит сверху Кори. На голову Жоржи, который работает в соседней комнате, сыплется штукатурка. Алекс морщится.

      – Почему нет? Ты знаешь, как выглядит Бог? Нет? А кто знает? Никто не знает. А вот Кори думает, что Бог выглядит как человек-тень, что выступал по телевизору.

      – Глупо.

      – Почему?

      – Не знаю. Лучше уж пусть будет инопланетянин.

      – Хм…

      – А