Двойники. Ярослав Веров

разводилась в других землях. Там их потомство оказывалось вполне ординарным. Вот из-за этих коней острова и получили свое имя.

      Но кони – не главная странность, связанная со страной-империей Иканоя. Первое, что озадачило открывателей, было государственное устроение империи. Всё как будто было на своих местах: император с большим двором, вот могущественный город Киото, вот мелкие городки-провинции. Но Киото не был столицей, это был просто первый город в списке городов, а император не имел ни желания, ни возможности казнить или миловать.

      Междоусобных войн в истории Иканои не случалось; трагедии, когда брат поднимает меч на брата, не ведали ее жители. Были они просты и мягки нравом. И хотя в античную эпоху охотно общались с Афинами и Коринфом, своих колоний нигде не создавали и у себя на островах создавать колоний никому не разрешали. Несколько раз по этой, а может, и по другой какой причине, случались у них небольшие стычки с греками. Но то были детские недоразумения в сравнении с последующими претензиями Карфагена, сопровождавшимися двумя большими и жестокими войнами.

      Иканийцы, как звали себя жители Иканои, были тогда весьма разрознены. Они так и не смогли пропитаться духом этнического гражданства, которым так бодряще разило от греков и которым те настойчиво, но безуспешно пытались поделиться с иканийцами. С другой стороны, и подданными своего императора иканийцы себя не ощущали. Строй их душевных интересов не ограничивался сиюминутным: заботами своего города, села, дома. Да, города, безусловно, существовали, но полисами они не были. И главное – у иканийцев совершенно не наблюдалось племенного и родового деления. Такая парадоксальность исторической ситуации стала возможна благодаря буси – странствующим воинам.

      Буси не принадлежали никакому хозяину и сами не были хозяевами. Они просто, как казалось со стороны, следовали путями своих душевных поисков и задач. Буси равнодушны были к удовольствиям этой жизни и потому не находили интереса ни в деньгах, которые их успешно обходили стороной, ни во власти. Единственная священная миссия, дело, которому была посвящена их жизнь, – охранение дел, установлений духа Иканодзу. Этим именем иканийцы называли дух нации.

      Давным-давно это было, когда над островами лишь вольно гуляли ветра, шелестели травы и на просторах лугов паслись табуны чудо-лошадей. Однажды летним ранним утром первый луч восходящего солнца пронизал небесную голубизну прибрежных вод и на песок отмели ступил могучий Иканодзу. Он окинул взглядом просторы Конских островов, и появились иканийцы. Потом он учил их строить дома, ловить рыбу и приручать лошадей, растить травы и выпекать хлеб. А теплыми звездными вечерами у «костра речей» рассказывал им Истории Мира и давал свои установления. Поколения сменялись поколениями, а Иканодзу всё беседовал со своим народом. И казалось, что так будет всегда… Но однажды он ушел, растворившись в прозрачной воде Южного Моря, и снова стал прибрежным песком, купающимся в лучах