Как закалялась сталь. Николай Островский

сбитый, со щетиной давно небритой бороды, Стружков шевельнулся:

      – За… за… зачем… поджигать? Я д…думаю раз…раздать оружие на…населению.

      Булгаков быстро повернулся к нему:

      – Раздать, говоришь?

      – Правильно. Вот это правильно! – восхищенно воскликнул Ермаченко. – Раздать его рабочим и остальному населению, кто захочет. Будет по крайней мере, чем почесать бока немцам, когда прижмут до края. Зажимать ведь, как полагается, крепко будут. А когда станет невмоготу, возьмутся ребята за оружие. Стружков правильно сказал: раздать. Хорошо бы даже в деревеньку завезти. Мужички припрячут поглубже, а как немцы станут реквизировать подчистую, эти винтовочки-то ой как нужны будут!

      Булгаков засмеялся:

      – Да, но ведь немцы прикажут сдать оружие, и все его снесут.

      Ермаченко запротестовал:

      – Ну, не все снесут. Кто снесет, а кто и оставит. Булгаков вопросительно обвел глазами сидящих.

      – Раздадим, раздадим винтовки, – поддержал Ермаченко и Стружкова молодой рабочий.

      – Ну что же, значит, раздадим, – согласился Булгаков. – Вот и все вопросы, – сказал он, вставая из-за стола. – Теперь мы сможем до утра отдохнуть. Когда приедет Жухрай, пусть зайдет ко мне. Я побеседую с ним. А ты, Ермаченко, пойди проверь посты.

      Оставшись один, Булгаков прошел в соседнюю с гостиной спальню хозяев и, разостлав на матраце шинель, лег.

      Утром Павка возвращался с электростанции. Уже целый год работал он подручным кочегара.

      В городке царило необычайное оживление. Это оживление сразу бросилось ему в глаза. По дороге все чаще и чаще встречались жители, несущие по одной, по две и по три винтовки. Павка заспешил домой, не понимая, в чем дело. Возле усадьбы Лещинского садились на лошадей вчерашние его знакомые.

      Вбежав в дом, наскоро помывшись и узнав от матери, что Артема еще нет, Павка выскочил и помчался к Сережке Брузжаку, жившему на другом конце города.

      Сережка был сыном помощника машиниста. Его отец имел собственный маленький домик и такое же маленькое хозяйство. Сережки дома не оказалось. Мать его, полная белолицая женщина, недовольно посмотрела на Павку:

      – А черт его знает, где он! Сорвался чуть свет, носит его нелегкая. Оружие, говорит, где-то раздают, так он, наверное, там и есть. Всыпать вам розог надо, сопливым воякам. Распустились уж чересчур. Сладу нет. Два вершка от горшка, а туды же, за оружие. Ты ему, подлецу, скажи: если хоть один патрон в дом принесет, голову оторву! Натащит всякой дряни, а потом отвечай за него… А ты что, тоже туда собрался?

      Но Павка уже не слушал сварливой Сережкиной мамаши и выкатился на улицу.

      По шоссе шел мужчина и нес на каждом плече по винтовке.

      – Дядя, скажи, где достал? – подлетел к нему Павка.

      – А там, на Верховине, раздают!..

      Павка помчался что есть духу по указанному адресу. Пробежав две улицы, он наткнулся на мальчишку, тащившего тяжелую пехотную винтовку со штыком.

      – Где