Люди солнца. Том Шервуд

протянулась линия зажжённых свечей. Второй линией были расставлены блюда с ветчиной, сыром и хлебом. У дальнего края стола полукругом расположились имеющиеся стулья – для взрослых гостей, и там же среди снеди посверкивали тёмной зеленью бутылки с вином. В огромном старинном камине гулко ревел разведённый старательным Носатым огонь.

      За дверями послышались стук и топот копыт. В зале уже было не просто тепло, а жарко, и я, в тонкой белой рубахе, не набрасывая ни плаща, ни камзола, подошёл и распахнул дверь.

      Тотчас внутрь мимо меня стали поспешно входить незнакомые люди, потянулись заспанные, всклокоченные, утомлённые долгим путешествием дети. Отправив Носатого устроить в конюшне чужих лошадей, я вернулся, зябко вздрагивая, в залу.

      Неподалёку от входа, обернувшись лицом ко мне, стояли прибывшие взрослые. Я подошёл, встал напротив.

      – Барон Шервуд, владелец этого замка, – громко проговорил Готлиб.

      По очереди делая короткий шаг, прибывшие совершали поклон и представлялись. Я, так же кланяясь, машинально называл своё имя, не запоминая имён приехавших: внимание моё было отдано столпившимся у стены малышам. Кое-кто из них метнулся было к огню камина, но тихое слово самого старшего из них, – лет четырнадцати-пятнадцати, крепкого, беловолосого, с широкими скулами, – в один миг вернуло всех в примолкшую, выжидающую, блестящую настороженными глазёнками стайку.

      – Смит, – последним глухо сказал массивный человек с лицом, закрытым до глаз чёрной повязкой и только по медвежьим рукавам его куртки я понял, что это Бэнсон.

      Ответив на поклон, я, обращаясь к старшему из детей, сказал, указывая на камин:

      – Если хотят, пусть погреются.

      Он благодарно кивнул, глянул на своих, и стайка быстро переместилась к огню.

      – Это – сказал детям, указывая на меня, один из гостей, – мистер Том, владелец дома, приютившего нас.

      Столпившиеся у камина метнули в меня торопливые взгляды.

      – Это – продолжил говорящий уже для меня, указывая на белоголового и широкоскулого паренька, – Дэйл. Он старший.

      – А я знаю мистера Тома! – вдруг послышался тонкий голосок Ксанфии. – Он сказал, что нас бить не будет!

      – Это правда, – ответил я дрогнувшим голосом. – Никто никого не будет бить в этом доме.

      – Ни за что? – выкрикнул новый голосок из стайки – дерзкий, весёлый.

      – Ни за что, – твёрдо ответил я.

      – Нойс!! – вдруг взревел Дэйл, но было поздно.

      Маленький огненно-рыжий мальчишка метнулся к столу, схватил какое-то блюдо, приподнял – и грохнул его об пол. Затем подскочил ко мне и остановился, задрав голову и заглядывая в глаза.

      Я рассмеялся и спрятал руки за спину.

      – Обратите внимание! – громко произнёс тот, кто представил меня. – Мистер Том – хозяин своего слова. Сказал, что бить никого не будут – и вот – так и есть. Но! – он поднял вверх палец. – Если мистер Том скажет, что за подобное озорство он отправит озорника назад к Слику – будьте уверены, он это сделает.

      – Ой-ой! – послышался из стайки