Былины. Коллектив авторов

сумочка да не сшевелится;

      Как берет он обема рукам,

      Принатужился он силой богатырской,

      По колен ушел да в мать сыру землю, —

      Эта сумочка да не сшевелится,

      Не сшевелится да не поднимется.

      Говорит Святогор да он про себя:

      «А много я по свету езживал,

      А такого чуда я не видывал,

      Что маленькая сумочка да не сшевелится,

      Не сшевелится да не сдымается,

      Богатырской силы не сдавается».

      Говорит Святогор да таковы слова:

      «Верно, тут мне, Святогору, да и смерть пришла».

      И взмолился он да своему коню:

      «Уж ты, верный богатырский конь,

      Выручай теперь хозяина».

      Как схватился он да за уздечику серебряну,

      Он за ту подпругу золоченую,

      За то стремечко да за серебряно,

      Богатырский конь да принатужился,

      А повыдернул он Святогора из сырой земли.

      Тут садился Святогор да на добра коня,

      И поехал по чисту полю

      Он ко тем горам да Араратскиим.

      Утомился Святогор, да он умаялся

      С этой сумочкой да скоморошноей,

      И уснул он на добро́м коне,

      Заснул он крепким богатырским сном.

      Из-под далеча-далеча из чиста поля

      Выезжал старо́й казак да Илья Муромец,

      Илья Муромец да сын Иванович,

      Увидал Святогора он бога́тыря:

      «Что за чудо вижу во чистом поли,

      Что богатырь едет на добром кони,

      Под богатырем-то конь да будто лютый зверь,

      А богатырь спит крепко-накрепко».

      Как скричал Илья да зычным голосом:

      «Ох ты гой еси, удалой добрый молодец!

      Ты что, молодец, да издеваешься,

      А ты спишь ли, богатырь, аль притворяешься,

      Не ко мне ли, старому, да подбираешься?

      А на это я могу ответ держать».

      От богатыря да тут ответу нет.

      А вскричал Илья да пуще прежнего,

      Пуще прежнего да зычным голосом,

      От богатыря да тут ответа нет.

      Разгорелось сердце богатырское

      А у старого казака Ильи Муромца,

      Как берет он палицу булатную,

      Ударяет он богатыря да по белым грудям,

      А богатырь спит, не просыпается.

      Рассердился тут да Илья Муромец,

      Разъезжается он во чисто поле,

      А с разъезду ударяет он богатыря

      Пуще прежнего он палицей булатною,

      Богатырь спит, не просыпается.

      Рассердился тут старый казак да Илья Муромец,

      А берет он шалапугу подорожную,

      А не малу шалапугу – да во сорок пуд,

      Разъезжается он со чиста поля,

      И ударил он богатыря по белым грудям,

      И отшиб он себе да руку правую.

      Тут богатырь на кони да просыпается,

      Говорит богатырь таково слово:

      «Ох, как больно русски мухи кусаются!»

      Поглядел богатырь в руку правую,

      Увидал тут Илью Муромца,

      Он берет Илью да за желты́ кудри́,

      Положил Илью да он к себе в карман,

      Илью с лошадью да богатырскоей,

      И поехал он да по святым