Судьба знает твоё имя. Алиса Кравцова

самое главное, почему вы мне можете о нем рассказать, а король и родители явно против такого поворота событий… – задумчиво протянула я, с огорчением отмечая, что на лице сидящих передо мной мужчин ни один мускул не дрогнул.

      – А мы расскажем? – спросил Целестин, изучая меня снисходительно ленивым взглядом, я бы даже сказала безразличным, стало обидно.

      – Конечно, – уверенно кивнула, расплываясь в широкой улыбке.

      – Расскажем, – подтвердил ректор.

      – Лиониэль, – с укором протянул куратор.

      – Пусть знает, и сама все решает. В конце концов, она ведь может и испугаться.

      Что-то эта идея уже не кажется мне такой радужной.

      Еще с минуту посверлив меня взглядом, ректор подвинул лежащую перед ним книгу к противоположному краю стола.

      В абсолютной тишине я поднялась из кресла и неуверенно подошла к столу, с некоторым трепетом касаясь пальцами ветхих страниц многовековой книги.

      На огромных желтых страницах, с помощью чернил простым каллиграфическим почерком было выведено пророчество:

      Когда земля позовет дитя потерянное,

      Когда беда отравиться в зеркале времени,

      Вернется зверь, первый из проклятых,

      Верх возьмет над братьями прочими.

      Будет связан опять узами неразрывными

      С тем, кто придет на голос призыва.

      Ярко горит пламя в глухой ночи,

      Вихри ночные ветер горячий мчит

      Оттуда, где небо чужое и воды – яд.

      Так знаки времени говорят.

      Срок придет, цепи будут разрушены

      Чар, опутавших верные души.

      Спящий проснется, излечится проклятый,

      Открывая дорогу новому.

      Понятно – что ничего не понятно.

      – И причем тут я?

      – Вернется зверь, первый из проклятых, – нараспев проговорил ректор – ты ведь в курсе кто был фамильяром Альвы, зачинщицы войны?

      Отрицательно мотнула головой, пытаясь понять почему такой немаловажный факт укрылся от меня на уроках истории этого мира.

      – Дикарский заяц.

      – И-и?

      – И с тех самых пор, одни из четырех королей леса больше никогда не становился фамильяром для людей.

      – И тогда, пришла я…

      – Да, тебе ведь снились сны? Что-то из этого мира?

      Кивнула, понимая, к чему он клонит. Мне уже говорили, что этот мир, желая спасти себя – приходил ко мне во снах, взывая ко мне, умоляя вернуться. Я помню эти сны. Потрясающе необычные, до невозможного реальные и до ужаса жуткие. Я просыпалась по среди ночи заходясь в истерике и дрожа от страха.

      Если этот мир и правда нуждается в спасителе, то он выбрал не того человека, потому что стоит мне только вспомнить один из тех далеких снов – как по коже пробираются мурашки, сковывая сердце в паутине ужаса и отключая мозги. Страшно. Впервые в этом мире я испугалась, и одновременно я понимала, что выбор давно сделан за меня, впервые за все время нахождения в этом мире меня посетила обреченность.

      Глава 2

      – Значит, ты говоришь,