Сын неба. Виктор Иванович Свешников

ожидая появления серебристой точки. А то ещё, зная, что она следит за ним через приборы, выходил из дома и, подняв голову, размахивал руками, делая призывные движения. Девушка прилетала, весело и радостно повествовала о том, как смотрела на него. А один раз проговорилась о том, что и отец, и дядя тоже иногда поглядывают "вниз" и смеются над его нетерпением. Сяо смутился, но Лика сказала, что они по-родственному воспринимают его. В этом нет ничего плохого. Ей не хотелось, чтобы он перестал делать это, так как она сама, поминутно, подходит к приборам, в надежде увидеть обращённый к ней взгляд.

      Однажды её не было целый месяц, и мой Сяо чуть не сошёл с ума, полагая, что они улетели на свою планету, не предупредив его. По ночам стал разговаривать, вскакивал во сне, бежал куда-то и возвращался в унылом состоянии. Я забеспокоился о его здоровье. Он мало кушал, похудел, его удивительные синие глаза стали серыми. Сяо всё реже ходил на охоту, почти не ел добываемую козлятину. Теперь он подолгу сидел или лежал, уставившись в одну точку. Я пытался разговорить его, убеждал в том, что Лика никуда не денется, потому, что любит его. После этих доводов Сяо веселел. Я в это время ставил еду, и он ел, с надеждой, поглядывая на меня.

      Его учительница прилетела, как всегда, неожиданно и тихо. Мы были в доме, и вдруг немного потемнело – аппарат всегда опускался недалеко от дома. Взглянув на окно, Сяо, как ужаленный, выскочил из дома. Немного спустя вышел и я. При виде открывшейся картины, на глазах у меня навернулись слёзы. Влюблённый держал на руках свою пассию. Она, обняв его, приникла к нему и оба, целуя друг друга, плакали. "Жемчужины" орошали их мокрые щёки. Время от времени, отрывая свои лица, они смотрели в глаза, и снова обнимались, шепча что-то сквозь слёзы. Плакали два цветка несравненного лотоса, сумевшие соединиться друг с другом. В их глазах были нежность, обожание друг друга и безграничная любовь.

      Они забыли обо всём и всех. В этот момент их было только двое на Земле, всё остальное перестало для них существовать. Успокаиваясь, он кружил её на руках, целовал, и в её глазах казалось, собрался весь синий цвет неба. Она, не отрываясь, смотрела на Сяо – лицо её сияло. Любовь и обожание, почти осязаемо, исходили от неё к нему. Это было счастьем и для меня!

      "О, Будда! Ты услышал меня, – молился я, – о, Просветлённый! Ты дал возможность видеть моего мальчика счастливым. Ты устроил его жизнь. Теперь у меня появилась и дочь". Я не мог отвести от влюблённых взгляд.

      Наконец, они заметили меня. Сяо подошёл ко мне с Ликой на руках, и воскликнул, не отпуская её:

      – Папа, мы любим друг друга! Ты видишь, моё счастье вернулось! Благослови нас, отец!

      Он отпустил её. Держась за руки, оба стали передо мной на колени. Сяо поклонился мне, коснувшись руками земли, и опустил голову. Лика не знала, что надо делать, но, увидев поклон своего обожаемого, сделала то же. Прочитав молитву и благословив, я погладил их по головам. На глазах у меня навернулись слёзы, и я ушёл в дом. Зачем мешать их блаженству? В их счастье теперь моя жизнь и радость.

      Позже Лика объяснила