Русский немец. Том 1. Команда вознесения. Генрих Эрлих

че тут говорить? Ты слушай! Бой-то с той стороны идет, – Павел махнул рукой на высоту, – наши жмут!

      – Нашим тут ближе, – уперся Юрген, – они первыми тут будут.

      – Что ж, чему быть, того не миновать, – покорно согласился Павел, – ваши так ваши. Придется мне тогда тебе в плен сдаться, – выговорил он, наконец, давно бередившую его мысль. – Кому другому бы не сдался, дорого бы шкуру свою продал, а тебе, пожалуй, сдамся, не драться же нам по новой.

      – Ну а если твои первыми придут, тогда я тебе сдамся, – великодушно сказал Юрген, нисколько не веря в такую возможность и посему позволяя себя шутливые фантазии, – слушай, а давай я тебе кровь пущу, – он достал нож из кармана шинели, выкинул лезвие, – ватник порежу и грудь немного кольну, а еще лучше – по щеке полосну, все лицо в крови будет, любой увидит, а заживет – только маленький шрам останется, как память о войне.

      Сказал вроде как в шутку, а Павел задумался. За ним и Юрген посерьезнел, принялся горячо уговаривать:

      – Тебе же амнистия выйдет!

      – Нет, Бога не обманешь, – с тяжелым вздохом сказал Павел.

      – Это точно, не обманешь, – согласился Юрген, – бог – он все видит. Я это только на фронте понял.

      – Бога на мякине не проведешь, – сказал Павел и пояснил: – Мы Богом майора Яхвина зовем, особиста. Въедливый мужик! И редкая гнида! От него и жизнь наша и смерть зависят.

      – Если жизнь и смерть, да еще майор, тогда точно – бог, – сказал Юрген, – надо мной такой же – майор Фрике. А гнида – это что?

      Павел снял шапку, запустил пальцы в свою жесткую шевелюру, выдернул волос, сначала рассмотрел его сам, потом поднес к глазам Юргена.

      – Видишь белые пятнышки? – сказал он. – Это гниды и есть. Яйца вшей. Что такое вошь, знаешь? А то сейчас поймаю, покажу.

      – Знаю, знаю, – замахал рукам Юрген. – Но почему майор – гнида, а не вошь?

      – Потому что не вошь ест, а гнида точит, – ответил Павел.

      – А-а-а, – протянул Юрген, нисколько не понимающе.

      Он убрал лезвие ножа, хотел положить его в карман шинели, но рука сама потянулась к голенищу сапога. «С чего бы это и к чему?» – подумал Юрген.

      Бой между тем разгорался. Немец с русским, сидя плечом к плечу, напряженно вслушивались в его отзвуки да провожали взглядам снаряды, пролетавшие над ними.

      – Как стрижи, – сказал Юрген.

      – Ага, – кивнул головой Павел, – хорошо, что сегодня небо ясное, – усмехнулся он и, наткнувшись на непонимающий взгляд Юргена, пояснил: – Высоко летают.

      Сидеть молча, ожидая решения своей судьбы, было невмоготу, и они опять разговорились.

      – А стрижи в Германии есть? – спросил Павел.

      – Конечно, есть, – ответил Юрген, – но я их еще с детства помню, с Волги, у нас обрыв был, высо-о-кий, и весь в дырках, как сыр. А стрижи…

      – Так ты с Волги?! – запоздало среагировал Павел.

      – Да. А я разве не говорил?

      – И я с Волги! – радостно воскликнул Павел. – А откуда с Волги-то?

      – Из-под Саратова. Мы в деревне жили.

      – И