Правда Евы. Сергей Гончаров

В конце концов, если бы их хотели убить, то уже б убили. Правда у них могут захотеть отобрать медальон, как это сделал Александр у Сии. Но тут придётся рискнуть.

      Зверь повёл гостей в один из правых коридоров. Стало заметно теплее. Ди стащил шапку и сунул её за пояс. Эва последовала его примеру. Они прошли короткий переход, закончившийся следующей гермодверью, и оказались в жилой части бункера.

      Вдоль длинного коридора располагались комнаты с деревянными дверьми. Молодым людям бросились в глаза трое зверей. Две женщины и мужчина. Все без одежды – при густоте их шкур она лишняя. Женщины шли с тазиками, где лежали тряпки. Видимо чуть дальше по коридору располагалось место для сушки.

      Коридор тянулся, насколько хватало глаз. На всём пространстве под потолком горели ставшие привычными светильники.

      Идти пришлось долго. По пути встречались аборигены, с нескрываемым интересом рассматривавшие гостей. Сильно воняло зверьми, но молодые люди вскоре притерпелись к этому запаху, перестали ощущать. Ди никак не мог привыкнуть, что видит, по сути, обычных людей с немного удлинёнными челюстями и покрытых шерстью. Ему беспрестанно хотелось сдёрнуть с плеча винтовку, ведь внутренний голос вопил: «Ты в логове зверей!».

      Чувства Эвы оказались диаметрально противоположны. На неё накатило ощущение, что они всё делают правильно. Здесь они и должны находиться. Это промежуточная цель к центральному бункеру. От осознания этих фактов навалилось умиротворяющее спокойствие.

      От разнообразия вкусных запахов у молодых людей потекли слюнки и забурчали животы. У дочери оружейника так сильно, что даже провожатый услышал. Обернулся и сказал:

      – Сейчас я отведу вас к старейшинам, а потом, обязательно, на кухню, покормить.

      – Неплохо бы было, – признался Ди.

      У молодых людей не получилось рассмотреть быт бункера, соседствовавшего с центральным. Подавляющее большинство дверей оказались закрыты. Из-за них слышались смех, громкие голоса, детский плач, заунывная песня. Подземный город жил и дышал обычными человеческими горестями и радостями.

      Больше всего Ди опасался, что потребуют сдать оружие. Бункер выглядел миролюбиво и он, с винтовкой на плече, чувствовал себя в нём инородным телом.

      Большинство дверей были украшены. Где-то висели детские каракули, где-то написаны вдохновляющие фразы, где-то просто имена, на некоторых красками и умелой рукой нарисованы целые картины. Эве особенно понравился голубой безбрежный океан, над которым висело яркое солнце, вдали лежал остров с зелёными деревьями, а чуть ближе плыла парусная яхта. Дочери оружейника даже показалось, что она когда-то давным-давно видела эту картинку на занятиях, в одной из книг судей.

      Иногда между жилыми комнатами встречались помещения общественного назначения. Молодые люди прошли мимо просторной сушилки, завешанной простынями, пелёнками и полотенцами. Оттуда ощутимо тянуло влагой.

      Встретилось и несколько комнат с открытыми настежь дверьми. Ди с