Правда Евы. Сергей Гончаров

глыба и, кажется, что на тебя, а, в итоге, она обрушивается далеко!

      Ди вполуха слушал болтовню аборигена. Он уже понял, что новый знакомый из тех, чей рот закрывается только во время сна. В их поселении, в семье столяров, тоже был Прикт, у которого рот никогда не закрывался. Он мог разговаривать бесконечно долго, главное, чтобы имелись свободные уши.

      Эва тоже не сильно вслушивалась. У неё на душе висело тягучее чувство, что они совершают очередную ошибку.

      – Ребята постарше тогда ходили на сам мост, – продолжил зверь. – Медведь в то время там ещё не жил. Один, Доран, чуть не сорвался, когда прямо из-под его ног рухнул кусок. Каким-то чудом он сумел отпрыгнуть. Я тоже тогда хотел пойти, но меня не взяли, – с обидой, пусть и позабытой, произнёс новый знакомый. – Зато я позже ходил по стальным прутьям, которые раньше были в бетоне. Забыл, как называются.

      – Арматура, – напомнила Эва.

      – Да! Именно! – обернулся зверь. – Страшно просто до усерачки! – заговорчески добавил он. – Идёшь, а под тобой сумасшедшая высота! У одного моего друга аж голова закружилась! Так он лёг и обратно ползком добирался! А ещё ж тогда ветер был и он…

      – А как у вас там в бункере всё устроено? – Ди надоело слушать болтовню аборигена.

      – Придёте и увидите! – хмыкнул зверь. – Мы сейчас дойдём до во-он того серого дома, – указал он вдаль, где собралось много серых зданий. – Свернём в тупичок, там нырнём в подвал и окажемся в коридоре, который выведет нас к бункеру. Там будет толстая металлическая дверь, но она всегда открыта. Кого тут бояться?! Ну, а дальше всё сами увидите!

      – А ты так уверенно говоришь, что здесь некого бояться, что и вправду складывается чувство, что некого, – сказала Эва. – Неужели на вас никто не охотится?!

      – Да и ведёшь ты себя слишком расслабленно, – добавил Ди.

      – Мне даже страшно спросить, откуда вы пришли, раз задаёте такие вопросы, – абориген посмотрел на Ди, затем на Эву.

      – Мы пришли из мира, где, такие как ты, убивают таких, как мы, – сказала дочь оружейника.

      Повисла пауза. У зверя на морде застыло каменное выражение. Солнце взбиралось выше и выше. Весёлые, задорные лучи привычно отражались от снега, стёкол, прыгали в глаза. Ветерок прекратился, воцарился штиль. Скрипел под ногами снег. По небу ползли густые и хмурые облака, изредка прикрывая радостное солнце.

      – А зачем убивают? – наконец поинтересовался зверь.

      – Мы для них пища, – ответила Эва.

      – Лакомство, – добавил Ди.

      Абориген снова ненадолго замолчал, потом заявил:

      – Не может быть.

      Молодые люди переглянулись.

      – Да чтоб тебя… Может, – сказал молодой разведчик.

      – И даже есть, – добавила дочь оружейника. – Точнее было. Они разгромили наше поселение.

      – Поселение? – глянул зверь на Эву. – Вы разве не в бункере жили?

      – Мы жили на большой площади похожего города, – ответила она. – В деревянных домах. Всё поселение было обнесено забором, но от зверей