Аратта. Книга 4. Песнь оборотня. Мария Семёнова

мать была полукровкой, служанкой в доме Хранителя Покоя.

      – А ты, стало быть, решил вознестись над своей судьбой и примкнул к заговору ничтожных против государя?

      – Поверь, господин, и в мыслях не было! – жалобно зачастил подросток. – Я ничего не знал до той поры, пока Жезлоносцы Полуночи не скрутили меня и не поволокли в пыточную…

      – Ты хочешь сказать, – развеселился Аршалай, – что просто шел по улице и тебя схватили жезлоносцы?

      Маган опустил голову и тяжело вздохнул:

      – Нет, господин. При мне была записка. Мой высокородный отец велел передать ее начальнику городской стражи. Время от времени он приказывал мне относить послания. Но я же не знал, что в них! Не ведал, кто их писал… Откуда мне было знать, что Артанак – да пожрет его душу Змей! – задумал недоброе? Ведь он был близким другом государя!

      Аршалай повернулся к Стражу Севера:

      – Как думаешь, друг мой, заморыш говорит правду?

      – К чему ему врать? – пожал плечами накх. – Дальше Великого Рва его уже точно не сошлют.

      – Я говорю правду, милосердные господа! – воскликнул Маган, жадно глядя на стол наместника. – Да иссушит Исварха мое тело до последней косточки, если я соврал хоть словом!

      – Выходит, ты почти невиновен?

      – Так и есть, клянусь Солнцем!

      – Хорошо, я готов тебе поверить. Сейчас тебя накормят.

      Глаза сына конюшего блеснули, но затем его лицо вновь приобрело опасливое выражение.

      – Но ведь не просто так… Какую службу мне надо будет исполнить?

      – Самую привычную. Я дам тебе письмо…

      – Опять письмо? – прошептал ссыльный, бледнея и отшатываясь к двери.

      – Зато дело знакомое, – усмехнулся Аршалай. – Не скажу, чтобы оно было совершенно безопасным, но к тебе приставят охрану. А уж ты сделай все, чтобы выполнить мое поручение.

      – Я могу отказаться, добрый господин? – осторожно спросил Маган, обнадеженный его улыбкой.

      – Можешь, – добродушно ответил Аршалай. – Но тогда завтра тебе уже не надо будет делиться лепешкой с кнутобойцем.

      Подросток замер, переваривая услышанное. Чем бы ни грозило поручение наместника, оно давало хотя бы несколько дней жизни. А уж там – будь что будет…

      – Я повинуюсь, господин, – сдавленным голосом ответил он.

      – Вот и замечательно. Сейчас тебя накормят, отмоют дочиста… Тебе придется несколько изменить внешность, чтобы не привлекать внимания. Мой брадобрей займется этим. Эй! – Аршалай хлопнул в ладоши, вызывая десятника. – Остальных можно вернуть на работы. Этому дайте есть. К моему отъезду он должен выглядеть как человек. И не вздумайте больше его бить. Обращайтесь с ним с высочайшим почтением.

      Тот склонился и сделал мальчишке знак следовать за ним.

      – Скажи, друг… – Данхар проводил их полным сомнений взглядом и обратился к наместнику: – Тебе прежде доводилось видеть царевича?

      – Да, мельком. Много лет назад я приезжал в столицу и был принят государем. Его младший сынишка тогда скакал на деревянном коне и рубил кусты маленьким мечом.