Аратта. Книга 4. Песнь оборотня. Мария Семёнова

– а они непременно придут, – они не устремятся уже на беззащитные побережья Бьярмы, сметая города и деревни, заставляя разливаться реки, а, смиренные крепкими стенами его Рва, будут питать озера и болота далеких, никому не интересных вендских земель…

      Смотритель работ, ждавший в отдалении, все не уходил.

      – Так и думал, что-то стряслось, – проворчал Аршалай, отрываясь от созерцания. – Ну, чем меня порадуешь?

      – Я желаю этого всей душой, мой господин! Но порой Господь Солнце…

      – Господь Солнце так устал от ваших жалоб, что уже который день не кажет из-за туч своего лика, – недовольно оборвал его наместник. – Придержи болтливый язык, не то я прикажу его вырвать. Говори лишь по делу. Итак?

      – Мы наткнулись на камень. Огромная глыба…

      – Надеюсь, это самородок горной сини? И ты просто не знаешь, как доставить его в столицу?

      – Если бы, – сокрушенно вздохнул смотритель работ. – Обычный здоровенный валун. Торчит посреди рва, как последний зуб во рту старика! Мы докопались до его низа, пробовали сдвинуть… Но чтобы вытащить глыбу, нужен подъемник, какого у нас нет.

      – Что же тебе мешает его построить?

      – Мы пытались. Самые толстые канаты из крапивы рвутся, как гнилые нитки…

      – И что ты думаешь предпринять?

      – Придется разбивать валун. Но на это уйдет не меньше трех дней. В лучшем случае.

      – Будем смотреть правде в глаза, – произнес Аршалай, складывая руки на груди. – Ты хочешь сказать, что дней пять, а то и больше, вы будете ковыряться с этим камнем. А сколько их там еще, ведает лишь Исварха… И все это время я должен кормить работников, давать им кров и, главное, держать ответ перед святейшим Тулумом, почему вы копаетесь тут, как дождевые черви, а рытье еле движется… Так и отписать ему?

      – Я приложу все усилия…

      – Очень на это надеюсь, – брезгливо поморщившись, кивнул Аршалай. – Иначе к тебе самому приложат усилия Данхар и его накхи…

      – Позвольте, я пойду, – умоляющим голосом попросил смотритель работ.

      – Конечно! Ступай, я жду от тебя скорейшего решения, как убрать глыбу.

      Закончив говорить, Аршалай повернулся к слуге, ожидавшему у края настила:

      – Ты говорил, обед уже накрыт? Проводи-ка меня, дружок.

      – Доблестный Данхар только что приехал, – произнес тот. – Он ждет в шатре…

      – И ты молчал? Нехорошо!

      – Я не смел вмешиваться в беседу. Ясноликий был занят…

      – Для Стража Севера я всегда свободен.

* * *

      Длинную черную с проседью косу Данхара переплетала широкая серая лента – знак рода Хурз. Лицо воителя рассекали два шрама: один прочертил лоб и левую бровь, другой змеился по правой скуле, приподнимая верхнюю губу, как будто Страж Севера постоянно скалился. В остальном, невзирая на преклонный для накха возраст, ближайший сподвижник Аршалая не имел никаких изъянов. Он был строен, широкоплеч, легок в движениях, как юноша. О его