Добрые предзнаменования. Нил Гейман

в результате стал жаловаться на то, что во время важных совещаний ему постоянно кто-то звонит, и в конце концов был отправлен в отставку по медицинским показаниям.

      А еще рядом сидели другие слушатели – эдакие, метафорически выражаясь, сперматозоиды, и все они стремились вперед, прекрасно понимая, что в живых останется только один Председатель правления Открытого акционерного общества «Группа компаний “Корпорация «Холдинг»”», и им станет, скорее всего, самый главный член. Правления, разумеется.

      Разумеется, девушка из Отдела подготовки персонала рассказывала им, что курсы, на которые их отправляют, имеют целью развитие и укрепление качеств лидера, навыков работы в команде, групповой инициативы и так далее. Слушатели старались не смотреть друг на друга.

      До сих пор все складывалось весьма удачно. Каноэ и сплав по белой воде потопили Джонстона (пробитая барабанная перепонка). Уиттакер отпал при восхождении на гору в Уэльсе (растяжение в паху).

      Томпкинс вложил в ружье очередной шарик краски и принялся повторять про себя бизнес-мантры. «Во всем, как не хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так поступай ты с ними – и раньше их». «Убей или умри». «Стреляй первым». «Выживает сильнейший». «Ты слишком много знал».

      Он подполз поближе к двум темным фигурам у постамента. Видимо, они его не замечали.

      Когда подлесок кончился и прятаться было уже негде, он набрал в легкие побольше воздуху и вскочил на ноги.

      – Что, сявки, не ждали? Вот ва-АААААААААААА…

      Вместо одной из фигур у постамента вдруг оказалось что-то чудовищное. Он отключился.

      Кроули вернул себе любимое обличье.

      – Ненавижу, когда приходится так делать, – пробормотал он. – Всегда боюсь, что забуду, как превратиться обратно. Да и костюм можно испортить.

      – С моей точки зрения, с червями ты чуть-чуть перестарался, – сказал Азирафель, почти беззлобно.

      Ангелы обязаны соблюдать определенные моральные устои, так что он, в отличие от Кроули, предпочитал покупать одежду, а не творить ее небрежным усилием воли из тверди земной. И рубашка его, кстати, была весьма дорогой.

      – Ты только посмотри, – сокрушался Азирафель. – Мне никогда не вывести этих пятен.

      – Сотвори чудо, – рассеянно предложил Кроули, вглядываясь в кусты в поисках очередных слишком ретивых слушателей.

      – Но я-то всегда буду знать, что здесь было пятно. Ты же понимаешь. В глубине души, так сказать, – пояснил ангел. Он поднял ружье и повертел его в руках.

      – Я такого никогда не видел, – сказал он.

      Раздался хлопок, и у статуи, возвышавшейся на постаменте, отлетело ухо.

      – Давай-ка убираться отсюда, – сказал Кроули. – Он был не один.

      – Очень странное ружье. Посмотри-ка, действительно забавно.

      – Мне казалось, ваши не одобряют оружия, – заметил Кроули.

      Он взял ружье из пухлых ладошек ангела и поглядел сквозь короткий обрубленный ствол.

      – Отнюдь, – возразил Азирафель. – Сейчас считают, что оружие придает вес словесным