Название | Черный буран |
---|---|
Автор произведения | Михаил Щукин |
Жанр | Историческая литература |
Серия | Сибириада |
Издательство | Историческая литература |
Год выпуска | 2016 |
isbn | 978-5-4444-9017-4 |
– Господа! Господа! Нет, вы послушайте, господа!
В ответ ему дружно смеялись и слушать почему-то не желали.
Вася-Конь бесшумно скользнул по коридору, перегнулся через перила лестницы. Внизу, в просторном зале, стояли длинные столы, стояли они полукругом, а в самом центре, ближе к лестнице, сидели молодые.
Теперь требовалось только ждать, когда жених и невеста станут подниматься по лестнице. Что подниматься они будут непременно, Вася-Конь догадался, увидев внизу девушку в переднике, которая торопливо подметала ковровую дорожку и расставляла по правой стороне лестницы вазы с цветами.
План у Васи-Коня созрел простой и отчаянный – до безумия: выдернуть Тонечку из рук жениха, когда они окажутся напротив дверей, ведущих в пустую комнату; дверь закрыть и прыгать с балкона вместе с бесценной добычей в руках.
Он дождался.
В чуть приоткрытую створку увидел: Тонечка с женихом идут по пустому коридору, а в отдалении от них, где-то возле лестницы, толпятся родители, гости; вздымают бокалы, выпивают и грохают хрустальную посуду об пол. А оркестр в зале играл-заливался на все лады.
И никто не расслышал в общем гаме легкий скрип дверной створки, удивленный стон жениха, медленно сползающего по стене с вытаращенными глазами и короткий вскрик Тонечки, подхваченной на крепкие руки.
В комнате он лишь на секунду выпустил из рук Тонечку, успев ей шепнуть:
– Не бойся, это я…
Створки дверей – на защелки, в блестящие ручки дверей – толстую резную ножку стула. И, крутнувшись, снова подхватил Тонечку, выскочил с ней на балкон, и тут его будто ударили по ногам: чужой, неродной голос властно потребовал:
– Отпусти!
Да разве может быть такой голос у Тонечки?! Да нет же! Нет! Но в подтверждение, сквозь зубы, чуть хрипловато и с нескрываемой злостью:
– Отпусти!
И Вася-Конь, готовый уже перелететь через перила балкона, растерянно отпустил, осторожно поставил ее перед собой, оберегая двумя руками, как хрупкую вазу, выдохнул:
– Тонечка, это же я, Василий…
А в ответ ему – неумелая, без размаха, пощечина, и снова, сквозь зубы, со злостью и хрипловато:
– Уходи! Не могу тебя видеть! Ты жизнь, всю мою жизнь… Ненавижу!
Створки дверей в комнату трещали под ударами и ходили ходуном; внизу, под балконом, слышались крики и возня, взвивался отчаянный вскрик Фильки:
– Да прыгай! Не управлюсь я!
И в довершение, перекрывая все звуки, рассыпался длинный свисток городового.
Вася-Конь ничего не слышал –