Конец света. Михаил Першин

например, с того, как Женя сидит в туалете с кроссвордом.

      «Ученый». 6 букв, предпоследняя «о». Наверно, «-ов». «Амосов». Например. А и «Крылов» бы подошел. Нет, Крылова они бы «баснописца» вспомнили. Хотя… Черт их знает. Стоп! А если… «Ньютон»? Вот заразы! Нет, написать: «отечественный» или «великий английский». Ладно, черт с ними, что́ там по горизонтали? «Он заменит тебя в любом деле, кроме постели». Тьфу, без пошлости нельзя! «Робот». Это точно, из песни. Стоит выйти из лаборатории, девчонки заводят какую-нибудь чуму вроде этой. И ведь с удовольствием слушают! Ладно, третья «о». Значит, будем считать, «Амосов». М-м-м-м… (Это Женя сделал то, ради чего, собственно, он тут находится.) Тогда цветок по горизонтали на «в». О-паньки! А тут-то явный «гладиолус»! «л», «о», «ус» в конце… Же-энь! Ты цветок не знаешь, чтоб все как в «гладиолусе», только на «в» начинался? Какой «василек»! Какой к чертям «василек»! Ты что, не слышишь, что я говорю? Ну, или ученый – 6 букв, третья «о», кончается предположительно на… (И тут он сам сообразил.) Тьфу ты! Да ни на что! Кто эти кроссворды ляпает? Ведь есть же общепринятые формулировки. «Специ… М-м-м-м… альность ученого». Только кто этот «-лог»? «Биолог» или «геолог»? Идиоты, именно те буквы, по которым можно определить, ни с чем не пересекаются…

      Можно и с этого начать. А можно и нет. А, например, так.

      – Жень, ну что это такое?!

      – В чем дело?

      – Это невозможно! Я этого мерзавца выкину!

      – А что, он опять?..

      – Опять! Мою кофту серую…

      – А! Я молчу. Ты все сама прекрасно знаешь.

      – Что́ я знаю? Что он кастрированный! Зачем мы тогда его кастрировали?

      – Ой, что опять в тыщу-первый раз начинать! Мика же все объяснил.

      (Мика это их приятель-биолог (кстати, именно эта профессия была в кроссворде), который еще при предыдущем коте объяснил Жене и Жене, что у котов половая деятельность регенерирует и, что, мол, труднее найти кота-импотента, чем кота-кастрата с регенерированной деятельностью.)

      – Почему каждый раз он выбирает именно эту кофту? Что, других нет?

      – Какая ты странная! А если тебя спросить: «Почему ты выбрала именно Женю Беркутова?» Что, других нет?

      – Ой, оставь свои шуточки! Сравнил тоже!..

      – Ничего я не шучу. Ты любишь эту кофту? Почему?

      – Ну люблю. Потому что она такая мягкая.

      – О! Что и требовалось доказать!

      – Что?

      – Она мягкая, и Коржик ее за это же любит. А ты любезно предложила ему его возлюбленную.

      – Я?!

      – А кто! Ты прекрасно знаешь об их, так сказать, взаимоотношениях и кладешь ее на самое видное место.

      – Что мне, ее не класть вообще?

      – По крайней мере, не сетовать тогда на его аморальное поведение.

      – Женя, ты пошляк!

      – А я и не претендую.

      Небольшая пауза, которая прерывается декламацией Жени-мужа:

      Коты, в отличье от людей,

      Ебать умеют без мудей!

      На что Женя-жена мгновенно откликается коротким:

      – Фу!

      – Что это ты такая скромная стала? – удивляется он.

      – Причем тут скромность! Просто стишок так себе.

      Критика воспринимается импровизатором, и он выдает исправленный вариант:

      Коты, в отличье от людей,

      Иметь умеют без мудей.

      – Ну, это куда ни шло. Уметь имеют – иметь умеют. Хоть какая-то игра ума.

      Вот всё в таком духе. Пересказ обычного пустопорожнего утреннего трепа с целью создать атмосферу обычного дома, в котором живет обычная семья тридцатилетних интеллигентов. Положим без чего-то тридцатилетних. И возможно, на чей-то строгий вкус, без чего-то интеллигентных. Это мелочи. Других интеллигентов у нас не водится. Плюс-минус, опять-таки.

      У них есть шести-, почти семилетняя дочь, которая в описываемый момент находится на подмосковной даче вместе с бабушкой. Жениной мамой. (Это как бы шутка: якобы рассказчик не понимает всей бессмысленности последнего уточнения.)

      Женя женского пола работает редактором в детском издательстве. А мужского – научным сотрудником в академической лаборатории, которая занимается астрономией. Вообще-то они оба математики по образованию, только она начала в свое время заниматься математическими, затем – вообще развивающими книжками, и плавно перешла на все виды книг для детей. А он попал к физикам.

      Позволим себе небольшое отступление. Так сказать, экскурс в довольно-таки недавнее прошлое. А именно – в первые годы после Советской власти, на которые пришлось время студенчества Жень.

      Вряд ли человек, живущий в другую эпоху и в другой стране, поверит, что обычная торговля, даже и не торговля в общепринятом смысле, а мелкий шахер-махер, может нести в себе нечто мало-мальски романтическое, отдающее донкихотством, а то и флибустьерством. Хотя, вот взять такое