Заправка. Вячеслав Валерьевич Сахаров

зале стояли два пластиковых стола со стульями для гостей. Чтобы сесть поесть, выпить кофе. Мы все уселись за них. Несколько минут все осматривали друг друга и молчали. Молчание прервала Света.

      – Так и будем молчать? Меня зовут Света, я не знаю что тут происходит, но думаю, что надо отсюда бежать. Не знаю как, но надо.

      – Я Армен, – сказал армянин с акцентом. – Это моя девушка Арина. Мы из Армавира, мне кажется, что это эпидемия какая-то, может американская. Я не знаю, но я видел, как эти твари жрали ту женщину. Надо может поминать светом, чтобы нас увидели с дороги.

      – Точно, – подхватил Дима, а затем обратился к кассиру. – Есть фонарик?

      – Есть, – ответила та. – Меня зовут Ира, если это кому-то интересно. Я всего лишь второй месяц тут работаю. И почему это происходит в мою смену. Я не знаю, что там на улице, но выходить я туда точно не хочу.

      – Хорошо, – ответил я, а затем представился. После рассказа о себе, я обратился к девушке из Форда. – А что думаете вы?

      – Даша, – сказала она. – Я думаю, что это чума. Апокалипсис! Бог устал нас любить. И это только начало. Ему надоело происходящее на земле. Мы ничего не сможем сделать, думаю я, только молиться. Молиться.

      – Это все ерунда, – сказал работник заправки стоящий у прилавка ко всем спиной. – Я считаю, что это вторжение. Не знаю чье и откуда, пока не выяснил, но это вторжение. Юрий Николаевич я. И вот еще что, я думаю, что надо выйти кому-то к дороге.

      – Это безумие! – сказала Ирина кассир.

      – Я думаю, что не такое уж и безумие, – сказал я. – Но сначала, попробуем предложение Армена. Ира, неси фонарь и скажи где выключатели. Что там за окном?

      – Все еще летают, – ответила Лера.

      Битый час, мы словно безумные мигали светом, бегали с фонариком у витрины, направляя луч на трассу, но это было все бесполезно. Нас как будто не видели, или видели, но не подавали вида. Или думали, что кто-то балуется, или неполадки с электричеством. Какой бы вариант не пришел в голову водителю, что проезжал мимо, нам от этого легче не стало бы. Все таки, было принято решение выйти кому-то на улицу, осталось решить кому и как.

      Никто не хотел жертвовать. Это и понятно. Юрий Николаевич, которого мы решили называть просто Юра, предложил играть в камень ножницы. Выбора не было, играли все. Выбыли все постепенно. Я искренне радовался за каждого вышедшего из игры, но был расстроен тем, что это был не я. Остались мы с Ириной. В последний момент, я понял, что она осталась, ее ножницы не могли победить мой камень, но я смухлевал. Я резко исправил камень на бумагу. Да, Ира это увидела. Она долго смотрела на меня в недоумении, но в последний момент приняла уступку. Да, теперь я не могу сказать, что я сжульничал, это никому не внушит доверия, а лишь вызовет у всех недоумение и повод для того, чтобы подумать, что я трус и прикрываюсь девушкой. Нет, это не выход.

      Почему я это сделал? Да потому что её комплекция не даст ей возможность в случае чего убежать. Может быть, она еще пригодится тут, внутри. Вот простое и понятное объяснение моего поступка.