Семь сестер. Сестра ветра. Люсинда Райли

испытывали мы оба, ибо ни Тео, ни я сама толком не знали, как перешагнуть через правила, диктуемые протоколом, и от формальных рабочих отношений перейти на обычный дружеский уровень общения. Разговоры у нас никак не клеились. Я старательно контролировала каждое произнесенное слово. То есть атмосфера царила довольно странная, и мы предпочитали ограничиваться лишь короткими репликами. Тео тоже в основном молчал. Словом, к тому моменту, когда мы бросили якорь, сделав остановку на ланч, я уже пребывала в полнейшей уверенности, что ничего путного из нашей затеи не получится. Во всяком случае, начало совместного круиза показалось мне просто ужасным.

      Я с благодарностью оценила попытку Тео немного разрядить обстановку, когда он выставил на стол бутылку охлажденного розового вина «Провансаль» в качестве дополнения к салату. Я никогда особенно не увлекалась спиртными напитками, тем более на воде. Но как-то мы с ним умудрились опустошить бутылку до дна. Чтобы хоть как-то вывести Тео из его затяжного молчания, я завела разговор о парусном спорте. Мы стали обсуждать стратегию наших предстоящих гонок на регате Киклады, потом немного поговорили о том, каково это будет – выступать на Олимпиаде в Пекине. Ведь там соревнования будут проходить совсем по другим правилам. Я рассказала, что в конце лета должны пройти квалификационные испытания, по итогам которых окончательно решится моя судьба: буду ли я выступать на Олимпиаде в составе сборной Швейцарии или же нет. В свою очередь, Тео сообщил мне, что он будет выступать за сборную Америки.

      – Так ты американец? Но акцент у тебя явно британский.

      – Отец у меня американец, а мама – англичанка, – пояснил он. – Вначале я учился в закрытой школе в Хэмпшире, потом продолжил обучение в Оксфорде. Через какое-то время перебрался в Йельский университет. Словом, я такой занудливый зубрила по жизни.

      – А что ты изучал?

      – Классическую литературу в Оксфорде, а в Йельском университете практиковался в области психологии. Мне повезло, потому что меня почти сразу же зачислили в университетскую сборную по парусному спорту, а через какое-то время я стал капитаном команды. Вот такой я субъект, существующий преимущественно в своей башне из слоновой кости. А чем занималась ты?

      – Я окончила консерваторию в Женеве по классу флейты. Что же до тебя… Это многое объясняет. – Я улыбнулась, глянув на Тео.

      – Что «это»? – недоуменно переспросил Тео.

      – Ты хорошо разбираешься в людях, всегда очень точно анализируешь их поступки. Думаю, пятьдесят процентов твоих успехов как капитана заключается именно в том, что ты умеешь ладить с членами своей команды. Вот, к примеру, и ко мне нашел свой подход. Особый подход, я бы сказала. – Вино уже ударило в голову, и я неожиданно расхрабрилась. – Твои замечания очень помогли мне, правда. Хотя, сознаюсь, порой было неприятно слушать твои комментарии.

      – Спасибо. – Он смущенно кивнул головой, выслушав мой комплимент. – В Йельском университете мне предоставили