Семь сестер. Сестра ветра. Люсинда Райли

из моих предков имеет какое-то отношение к прославленному композитору, к тому же самому любимому? Сама мысль о возможном родстве с Григом возбуждала. Не поэтому ли Па Солт так обожал музыку Грига к «Пер Гюнту»? Может быть, именно потому, что эта музыка имеет самое непосредственное отношение ко мне, он так часто ставил мне ее для прослушивания.

      И снова я расстроилась, вспомнив, что папы больше нет и некому задать вопросы, на которые у меня пока нет ответов.

      – С тобой все в порядке, милая?

      Погруженная в свои невеселые мысли, я вздрогнула и подняла голову. В дверях стояла Ма.

      – Все в порядке, Ма.

      – Читала?

      – Да.

      Я положила руку на книгу, словно пытаясь спрятать ее от посторонних глаз.

      – Зашла пригласить тебя на ланч. Клавдия накрыла стол на веранде.

      – Иду. Спасибо, Ма.

* * *

      С аппетитом уплетая салат с козьим сыром и запивая его охлажденным белым вином, я снова, уже в который раз, извинилась перед Ма за свою нелепую истеричную выходку.

      – Повторяю, тебе не в чем передо мной извиняться, – успокоила меня Ма. – Лучше расскажи о себе, Алли. Про Майю мы уже все знаем. Теперь твоя очередь. По тебе вижу, в твоей жизни тоже случилось что-то очень хорошее. Глаза горят, ты стала совсем другой.

      – В общем-то, да. Ты права, Ма. Я познакомилась с одним человеком.

      – Я так и подумала! – улыбнулась в ответ Марина.

      – Вот почему я когда умер папа, не отреагировала на все ваши эсэмэски и звонки. Я была тогда с этим человеком и попросту отключила свой мобильник, – выпалила я не задумываясь, чувствуя себя почти счастливой от того, что наконец-то призналась Ма во всем. – Прости меня, Ма… прости. Я поступила очень плохо и до сих пор чувствую себя виноватой.

      – Что за глупости, Алли! Кто же мог знать, что все так случится?

      – А в реальности получились самые настоящие американские горки. Никогда у меня еще не было таких стремительных перепадов: от состояния абсолютного счастья к такому же абсолютному, по-настоящему кромешному горю. И все сразу, и вместе, и так неожиданно. Я чувствую свою вину перед папой, что была так счастлива именно в тот самый момент, когда он умирал.

      – Не думаю, что твой отец одобрил бы подобные настроения, милая. Не надо так говорить. Лучше расскажи мне о том молодом человеке, который наконец похитил твое сердце.

      Я с готовностью поведала Ма все. Даже назвала Тео по имени, что сразу же подняло мне настроение.

      – Так он и есть тот «единственный», кого ты ждала всю жизнь? Честно говоря, Алли, впервые ты говоришь о мужчине с таким воодушевлением.

      – Да, думаю, Тео и есть «мой единственный». Между прочим, он уже сделал мне предложение.

      – Боже мой! – воскликнула Ма, глядя на меня с изумлением. – А ты? Согласилась?

      – Да! Хотя уверена, до нашей свадьбы еще очень далеко. И он подарил мне вот это. – Я извлекла из-под воротника блузки серебряную цепочку с кулоном