Каба́. Олег Анатольевич Рудковский

не закончила, и, можно сказать, легко отделалась, хотя если в этом уравнении с одной стороны – порванные колготки, а с другой – сломанные ноги, то не особо и легко. И как я понимаю, переломами все не ограничилось. Впоследствии, до самого окончания школы, я помню Наташу Мельникову набегами. Она то появлялась на уроках, то надолго исчезала. Я был в таком возрасте, когда не особо озадачиваешься ближним, если это не твой закадычный друг, а всего-навсего девчонка, к тому же с приветом. И только потом я понял, что «с приветом» – это не совсем метафора, применительно к Наташе Мельниковой. Что-то в ней надломилось. Либо в тот вечер, когда она сиганула в окно, либо это случилось раньше. Ее ритм сбился, и очень серьезно. Я не знаю, как сложилась потом судьба Наташи. Но иллюзий не питаю. В те времена, когда мы учились, не было такого понятия: школьный психолог. Вообще никаких психологов вокруг. Только мы, наедине со своими проблемами.

      Теперь голову вскинул мужчина, перестав накручивать связку ключей, как спасительные четки. Его звали Сергей Мещеряков, и это имя ему тоже удивительно шло, если такое вообще можно применить к мужику. В отличие от жены, в глаза он не смотрел, а смотрел на галстук собеседника.

      – Я не готов парня в психи записывать. В школе у всех проблемы. Меня вообще на второй год хотели оставить, и ничего, прорвался. И не горюю особо. И прямо об этом говорю, хоть Вика и не одобряет. И лучше так, чем мутузить пацана и комплексы плодить. Нормальный пацан, на мой взгляд, в дзюдо ходит. Одна только проблема с этими ночными бзиками…

      Он предостерегающе поднял руку. Сказал:

      – Никто никого никуда не записывает. Особенно в психи. Я просто пытаюсь вам сказать, что сбой ритмов у взрослого и у подростка – это далеко не одно и то же. Часто у взрослых ситуация нормализуется сама собой, благодаря внешним факторам. Как я уже говорил, это может быть обычный переезд. Причем не такой кардинальный, как переезд из города в глухую деревню или наоборот. Это может быть просто смена территории, смена одного города на другой. Города – как люди. У каждого тоже свой ритм. И ритм этот – мощнее ритма человека. Так случается, что после переезда человек попадает в свою струю, и, как это принято говорить, встает на ноги. У подростков – не так. Само собой это не проходит никогда. Даже если результат не столь вопиющий, как прыжок из окна школы, этот сбой – он все равно сидит в нем, внутри, на протяжении всей жизни. И если вы прислушаетесь к себе, положив руку на сердце, внутри вас – тоже есть эти блоки, эти узлы, которые тянутся из детства, из юности. С подростками нужно держать ухо востро, и самое идеальное в вашей ситуации – начать с индивидуальных занятий. Все имеет причину. И проблемы вашего сына – тоже. Нужно эту причину найти.

      Они молчали. Мужчина разглядывал ключи от машины, женщина – сумку. Парень – двор за окном. За все время он так и не полез в карман, или в свой рюкзак, который болтается у его ног, чтобы вытянуть телефон и проверить свежие новости в сети. Странный тип. В то время как на лице родителей муки сомнения,