Байки Дыма. Лита Штайн

мрачный, как небо перед самой грозой.

      Молча поставил перед Дымом рюкзак.

      Одного взгляда хватило, чтобы опознать рюкзак Художника.

      – Там, во внешнем кармане, была записка. В случае чего все вещи передать тебе, – угрюмо объяснил сталкер, тяжело опускаясь на табурет.

      Дым вздохнул и поставил перед Хохотом стакан. Выпили молча, не чокаясь.

      – Давно? – спросил Дым.

      – Четыре дня назад. У самой границы болота.

      – Мутанты или…

      – Или, Дым. – Хохот собрался с мыслями. – Я и сам не знаю, что это за «или» такое. Аномалий в том месте отродясь не было, я специально проверил. Мутанты бы разорвали и клочков не оставили, сам знаешь. Пришлось бы потом по всему болоту кишки собирать, если б хоть что-то осталось. Радиацию исключаем тоже. Художник наш успел себе костюмчиком разжиться. Костюмчик, кстати, я тоже проверил для очистки совести.

      – Люди?

      – Нет же, Дым! Ни огнестрелов, ни ножевых. Даже признаков отравления нет или следов удушения, представляешь? Вообще никак на насильственную не тянет… Комбез, снаряжение, оружие, все при нем и все в абсолютнейшем порядке. Даже противогаз, и тот нормальный.

      Хохот замолк, словно ушел в себя. А Дым не торопил с рассказом, понимал.

      – Знаешь, дядь, он улыбался.

      – В смысле улыбался? – переспросил бармен.

      – Встретиться мы должны были у болота. Там я его и нашел, – принялся рассказывать сталкер. – Лежит в траве, руки раскинул в стороны, рожа такая счастливая, будто смысл жизни внезапно нашел.

      Ну, сам знаешь, говорили, он частенько так в траве валялся, всё в небо над Зоной пялился. Вроде как вдохновляло оно его. Говорил он что-то такое интересное про особенности здешней атмосферы, оттенки синего и серого и способы цветопередачи в живописи. Красиво говорил, умно, заслушаться можно было. И залипал временами на зоновское небо, будто гипнотизировало оно его.

      Вот я и подумал, опять человек вдохновения ищет. А когда ближе подошел…

      Хохот вздохнул и протянул Дыму пустой стакан.

      – В общем, подошел я к нему тихонечко, хотел попинать в шутку. Глядь, а у него глаза как стеклянные уже. И улыбка эта… Будто самым счастливым человеком на земле помер. Словно до смерти его загипнотизировало небо над Зоной. Жутко мне от такого стало, честно говоря. Не видел я, чтобы в здравом уме люди так улыбались.

      Прав ты оказался, Дым. Как чувствовал. Чуть больше полугода протянул наш Художник и кончился внезапно для всех. А как и от чего кончился, вопрос мутный.

      Я вот, сам видишь, последнюю волю исполняю. Притащил шмотки его к тебе.

      – Похоронил? – мрачно отозвался Дым.

      – Обижаешь. Не оставлять же мутантам на съедение.

      – Может, аномалия какая новая образовалась после Выброса?

      – Но я-то живой, как видишь. Даже одним куском.

      – Тоже верно, – задумчиво кивнул бармен.

      ***

      Про рюкзак, ответственно принесенный Хохотом, Дым вспомнил лишь под вечер.

      Помимо обычного для сталкеров барахла, в