Шаг эволюции. Баир Владимирович Жамбалов

про один эксперимент учёных: «Мимоза – это такое растение. Она не растёт в Индии. Мимоза – это кустарники, деревья, лианы, травы. Всего их пятьсот видов. Около того. Растут в тропиках и субтропиках Америки. На Черноморском побережье Кавказа мимозой называют серебристую акацию. Есть один вид, обладающий необычной способностью. Если прикоснуться к нему, то он начинает сжиматься. Тогда учёные подвесили груз и стали регулярно прикасаться к нему. Через три месяца обследовали. Оказалось, что сократительная способность этого вида мимозы увеличилась в четыреста раз. Попросту говоря – сила увеличилась в четыреста раз. Любой живой организм через тренировки меняется в качественную сторону». Слова его на его примере подтвердились очень быстро. Он ощущал это. Но ему казалось и до сих пор кажется, что организм его принадлежит не только ему. Он тренировался самозабвенно, но в одиночестве. Никакого контакта. В плане психики он тренировался в комфортной, уютной, домашней обстановке. Первое соревнование и сразу его бросили в бой, как не умеющего плавать кидают в воду. Конечно, он вместе с тренером часто смотрел на видео различные соревнования по лёгкой атлетике. Вместе изучали кинограмму бега больших мастеров. Майер старался всеми способами внушить ему уверенность и самообладание. Но что слова… . По прибытии на стадион всё это улетучилось куда-то. Парни постарше и ростом повыше весело разминались. В каждом из них чувствовалась какая-то сила, а самое главное опыт. Сердце его заколотилось. Неужели ему придётся состязаться с ними. Да. В тот раз он с какой-то надеждой побежал на километр. Но там были свои ребята, друзья, которых он знает с детства. А здесь… . В Тромбее есть школа лёгкой атлетики. Конечно, по популярности этому виду спорта далеко до хоккея на траве, и всё же. А парни эти никаким вниманием не удостоили его. Да кто он такой-то. Видать, они знают друг друга очень хорошо, и опасаются друг друга. А его страх перед поражением, а значит перед позором, как он считал, стал пробирать насквозь. К тому же он боялся подвести и тренера, и Анри, и Копа. Они предоставили ему все условия, они в него верят, особенно Анри. А мать с сестрёнкой, а друзья?… До старта оставались считанные минуты. Майер подошёл к нему и тихо сказал: «Вспомни отца. Беги за мать, за сестрёнку». Слова его пронзили как ток. Его семья, пусть и неполная, была здесь. Самое сокровенное. И это навсегда в его сердце. Да что он раскис? Ведь хватило же тогда смелости, будучи больным, бежать перед неизвестными иностранцами. Сейчас он снова дома. За него болеют. Те неизвестные иностранцы теперь его друзья. Они тоже переживают за него. Он пошёл к старту. И вдруг он почувствовал то, что никогда не чувствовал. Руки, ноги, тело яростно просились в бег. Были бы крылья, то он наверняка взлетел бы. Они умоляли, они просили об этом мозг, сердце, душу. Как будто организм принадлежит не только ему. Надо сдержаться до поры, до времени. Он шёл как-то тихо, медленно. Со стороны могло показаться, что он идёт к зубному врачу или к директору школы получать крепкий нагоняй. Так он дошёл до стартовой отметки и скромно, даже застенчиво,