Маскарад для эмигранта. Анатолий Тимофеевич Репецкий

говорила на нем, чем на русском. Тогда вы свободно найдете мой дом, вы поворачиваете здесь, а я пройду еще сотню метров, попрошу своего товарища помочь нам тачкой перевезти вещи к лодке. Жену зовут Лена. Ах, впрочем, вы это знаете. Скажите ей, пусть собирается.

      Как только Георг вошел во двор, его взору открылась неприглядная картина наглого грабежа. Подросток вырывал из рук плачущей молодой женщины простыню, вернее, из одной руки, так как второй она прижимала к себе ребенка. Малышка, напуганная происходящим, тоже громко плакала.

      – А ну брось! – приказал старик парню, но тот не обратил на его слова никакого внимания. Тогда он вытащил свой пистоль, взял за ствол и стукнул юного мародера по плечу; тот выпустил свою добычу и присел на корточки, схватившись за ушибленное место.

      – Вы Елена? – Георг шагнул к женщине, та испуганно попятилась, прижимая к себе ребенка; можно было догадаться, что сам вид неожиданного спасителя с пистолем напугал ее намного больше, чем грабитель. Он спрятал оружие и объяснил, что он от Владимира, который придет с минуты на минуту и начал собирать разбросанные по двору вещи. – А это кто? – кивнул он на все еще сидящего на корточках юношу, – вставай, молодой человек, помогай собирать то, что разбросал, зарабатывай прощение, которое ты получишь, если за тобой нет других грехов.

      – Там, в доме второй, главный, – Елена кивнула на открытую дверь, – они уже второй раз пришли, добирать, что осталось…

      Она не успела договорить; в дверном проеме появился мордастый парень, в руках он держал швейную машинку, которую осторожно поставил на порог, затем исчез за дверью и тут же появился снова с большим узлом. Парню лет под тридцать, такому по лбу не стукнешь, и Георг наставил на него пистоль.

      – Ты что, дед? Ополоумел? – он опустил свою ношу и шагнул к Дюбуа. – А ну, брось! Ты думаешь, эта штука может выстрелить?

      – Тебе куда, в живот или в ногу? – Георг взвел курок; ужасающий звук заставил парня побледнеть, он остановился, быстро наклонился и вытащил из голенища сапога большой кухонный нож.

      – Васька, а ну, возьми там в углу палку, да заходи сзади, сейчас мы этого дедушку…

      – Сам заходи, – огрызнулся Васька, явно решивший не принимать никакого участия в происходящем.

      – Кому говорю, заходи, – продолжал наступать парень, угрожающе подняв нож.

      – Стоять или я стреляю! – воскликнул Георг.

      В этот, критический для обеих сторон, момент, стукнула входная калитка, во двор вошел Владимир с высоким мужчиной в морском кителе. Мордатый спрятал за спину нож и попятился, но было поздно; высокий в два прыжка пересек двор и влепил грабителю такую затрещину, что тот, выронив нож, отлетел в угол.

      – Вовремя мы явились, – сказал поручик, обнимая супругу, – я вижу, что ты уже собрала вещи. А что это за люди? За что вы его ударили, Иван Петрович?

      – Так это же ворюга евпаторийский, тезка мой, по кличке Ванька-Прыщ! думаю, что это он вещички собрал, а не хозяйка. Ты что скажешь, Лена?

      – Он