Ибо не ведают, что творят. Юрий Сергеевич Аракчеев

с отношения к пациентам, сомнение Николая Васильевича Глазова переключилось на Клинику вообще, на весь ее персонал, и чем больше он, Глазов, наблюдал, тем мрачнее становился. «О, времена, о, нравы…» Раньше он только действовал, не рассуждая, продираясь, так сказать, сквозь топи и заросли, у него мало времени оставалось, чтобы как следует оглядеться. Лишь каким-то чутьем он угадывал верный путь – по крайней мере ему казалось, что верный. Вообще-то говоря, он многого добился. Но вот того ли добился, чего хотел? Нельзя все время только продираться сквозь препятствия. Когда-то не плохо бы и оглядеться и посмотреть: а куда же ты, дорогой товарищ, стремишься? А с Клиники сомнения Глазова распространились уже и на все его окружение и на всю прожитую им долгую все-таки жизнь. «Самоотверженную и героическую», как изволил выразиться аж сам Горловский на вчерашнем банкете по случаю ухода на пенсию Главного врача Клиники Николая Васильевича Глазова, многократно премированного, высоко «остепененного», в какой-то степени даже обласканного власть предержащими…»

      (Из романа «Пациенты», 1971 г. (первый вариант)

      Итак, я видел: есть много такого, в чем обязательно нужно разобраться. Тем более – есть о чем писать! Хотя какие конкретно события описывать, кроме моей любви к Алле, сообразить я пока что не мог. Главное – разобраться в своих чувствах и мыслях! И еще: очень непросто порой понять, где правда, а где ложь.

      Одни говорят одно, другие другое… Кому верить? Ведь люди часто, как попугаи, повторяют чужие слова и мысли, с уверенностью выдавая их за свои! Зачем?

      Но я слишком мало жил, вот в чем дело! Чтобы стать настоящим писателем, надо сначала пережить всякого как можно больше! Тогда, может быть, и станет кое-что ясно?

      В чем я был уверен абсолютно, так это в том, что жить надо как можно активней, разнообразней! Ведь вокруг так много интересного! Я, например, просто дрожал от восхищения, глядя на цветы, на листья деревьев, на траву, на бабочек. И, конечно, на девочек… Я читал книги и был в восторге и от того, что мы проходим в школе: литература, история, химия, физика… Интересно все это!

      И что характерно: уже тогда я как-то инстинктивно чувствовал неприязнь к пустым выдумкам в книгах, если они имели мало общего с реальной жизнью. Ведь некоторые писатели так называемые сплошь да рядом врут напропалую! Мне же гораздо – несравнимо! – интересней то, что вокруг на самом деле! Каждый день жизни, каждая встреча, поездка куда-то, каждая книга были для меня событием! Помню, что я с завистливым трепетом смотрел на какого-нибудь пожилого человека с морщинистым лицом и «бывалым» взглядом. Сколько он повидал, как много знает! Вот он может сравнивать, он может понять, где правда, где ложь. Скорее бы и мне…

      Начало

      Учиться в школе было интересно, а потому и предметы легко давались. И учителя относились ко мне в основном хорошо. Зубрилой я не был никогда, но уроки все же аккуратно готовил. Не хотелось быть отстающим, это ведь унизительно! И получал в основном пятерки. Отличники и «хорошисты» в нашем классе были скучные и занудные, а потому в друзьях-товарищах