Сдохни, но живи. Сергей Викторович Ванин

кармане. Купил он легавых, поняла?

      – Нет! – Лена вытерла тыльной стороной ладони текущие по лицу слезы, – не может быть, чтобы все были продажные. Есть и честные…

      – Делай, как знаешь…

      Ида почувствовала навалившуюся на нее усталость, круто смешанную с вязким, тягучим, словно патока, безразличием. Что, в самом деле, ей до какой-то лохушки Лены Красиковой? Сегодня ночью, в крайнем случае, завтра утром, она уедет из этого мрачного, пропитанного безысходностью захолустья и навсегда забудет и злобного Шапи, и его могущественного папашу Джимаева.

      Она, Ида, никогда и никому не расскажет, что произошло с ней тут, в этом далеком, Богом забытом Красноуралье. Она будет молчать, как рыба, и переживет это одна, синяки и ссадины пройдут. И лишь деньги будут ей слабым утешением. Деньги, деньги…

      Ида алчно улыбнулась. Сейчас главное, чтобы эти чертовы Джимаевы не кинули ее с «бабками». А эта наивная дурочка Лена Красикова пусть идет жаловаться и вертит в то, что кто-то здесь ей поможет. Дуреха…

      Кое-как приведя себя в порядок, девушки умылись водой из придорожного колодца. Вскоре подруги по несчастью добрались до шоссе и поймали попутку. Шофер пообещал довезти до драмтеатра и подождать пока Ида сбегает за деньгами…

      Глава 4

      – Извините, товарищ полковник…

      – А? Кто? – Илья Ильич Рассказов не сразу узнал голос старого знакомца майора Поседько.

      Начальник одного из отделений полиции осмелился потревожить друга в четыре утра.

      – Чего тебе, Клим Сергеевич? – недовольно пробубнил Рассказов, усаживаясь на постели и тщетно борясь с зевотой.

      – Беда у нас тут, Ильич! Ахмед со своим сынком Шапи совсем с катушек слетели. Приезжую знаменитость Иду Романченко поимели, как шлюху подзаборную. Девушка, что Красой Красноуралья стала, сейчас у меня в кабинете сидит, – слышно было, как майор тяжело вздохнул в телефонную трубку. – вообще-то, ее тоже, того, снасильничали над ней, когда они с Идой на банкет к Ахмеду приехали…

      – Что ты такое говоришь, Клим?! – Рассказов вскочил с постели, – ты в своем уме, майор? – едва поборов охватившую его ярость, бросил Илья Ильич.

      – Так точно, в своем. – Поседько помолчал, – в загородный дом Ахмеда был направлен наряд полиции, но парни вернулись ни с чем.

      – Почему они не задержали этих мерзавцев?

      – Гости Ахмеда божатся, что ни папаша, ни его сынок никуда не отлучались из-за стола. Один из гостей оказался депутатом краевой думы, уважаемый человек…

      – Ясно, – перебил майора Рассказов, – сейчас приеду к тебе сам, будем разбираться…

      – Жду, – Поседько положил трубку.

      Илья Ильич прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Мысли одна противней другой роились в его голове. Рассказов почти физически ощущал их ленивое шевеление, и от этого делалось еще гаже.

      «Фатеев прав, криминалитет края совсем обнаглел и престал воспринимать всерьез местную власть, сам возомнил себя этой самой властью!» – размышлял полковник, что есть силы гоня свой автомобиль по пустынному в эти предутренние