Возвращение Сильвертона. Иван Владимирович Кудишин

Невольно я представил себе Джоша в его замшевой синей пижаме, неуверенно ковыляющего в утренних сумерках по снегу, обнявшись с таинственной нежитью, присосавшейся к его сонной артерии.

      Поразмыслив, я вернулся в салун и взял "Моссберг", зарядив его патронами с волчьей картечью, и прихватил с полки в кладовой пару коробок патронов. Бежать, ехать, уносить ноги отсюда! Я спустился в гараж, где меня постиг еще один сокрушительный удар. Ворота были заперты, замок – без следов взлома, вот только "Сноумобила" в нем не было. С минуту я простоял в шоке; наверно, вид у меня был преидиотский. Затем, обретя вновь способность трезво мыслить, я огляделся. Кроме моих следов, на пандусе – выезде из гаража виднелись две почти уже занесенные колеи. Они увели машину еще ночью, когда мы уснули. И как я не услышал рокота дизеля? Решив переживать неприятности по мере их поступления, я развернулся, и медленно, увязая в глубоком снегу, двинулся в направлении городской автобусной станции, находившейся в трех кварталах от салуна. Милый, должно быть, вид: здоровенный бородатый мужик в горной парке и мохнатой шапке, с устрашающего вида пушкой наперевес, идет садиться на автобус, которого, скорее всего, и не будет вовсе. Хотя проверить все же следовало.

      Что же все-таки случилось? На карнизах, наличниках, крышах домов лежали огромные шапки снега. Окна были слепы – большинство из них либо занавешено, либо наглухо закрыто ставнями. Ни одного следа не было видно вокруг. Снежинки слепили, кололи лицо и руки.

      Почти дойдя до автобусной станции, я вдруг остановился, как вкопанный. Шоссе пересекали следы. Свежие следы маленьких босых ног. Я огляделся, но никого не увидел за пеленой снега. Тогда я развернулся и побежал по следу.

      Спустя полминуты я добрался до коттеджей на другой стороне шоссе. Следы очень быстро заносило снегом. И тут сквозь пелену я увидел на фоне темной стены дома белый силуэт девичьей фигуры. Она была почти голая, ее тело прикрывала лишь драная ночная сорочка. Девушка стояла, прислонившись к стенке, тяжело дыша. На вид ей было лет восемнадцать – двадцать. Услышав хруст снега, она обернулась. Черты ее миленького лица искажал ужас, зрачки расширены во всю радужку. Кожа стала совсем белой, как мне показалось, даже с зеленоватым оттенком. Я узнал ее. Это была парикмахерша, звали ее Юлия Берди.

      – Кто вы? – спросила она хриплым шепотом.

      – Друг. Я – Джон Смитсберри, горный спасатель. Мисс Берди, что с вами? Пойдемте скорее в тепло… Вам нельзя так.

      Я стал расстегивать парку, чтобы прикрыть ее от пронизывающего ветра. Но девушка шарахнулась от меня, как от огня.

      – Мистер Смитсберри… Я знаю вас… Оставьте меня, мне лучше умереть.

      – Не говорите ерунды!..

      – Эта гадость меня укусила. Вы знаете, о чем я? Я меняюсь… Мне уже совсем не холодно. Не мешайте мне. Лучше уходите. Слышите?! Уходите отсюда!! Сейчас же!!! – ее крик перешел в звериное рычание. Она медленно присела, обнажив стройные ноги (мечта всех мужчин Дрентельна) и медленно зачерпнула пригоршню снега.

      – Вы что, не слышали меня? Убирайтесь!!!

      Она