Наследница Каменной пустоши. Делия Росси

Открывай, зараза! – громко заорал он. – Щас наряд вызову! Разберут этот долбаный забор по кирпичику, и я до тебя доберусь!

      Ну, это он загнул! По кирпичику вряд ли получится. Там, навскидку, тысяч пять этого самого кирпича будет. Заборчик-то – ого-го! А наряд Горыныч запросто вызовет. В прошлый раз через пять минут приехали, я засекала. Не, можно, конечно, и на ребят в форме полюбоваться, вот только настроение у меня сегодня не то. Да и Ирмы Карловны, жены соседа, дома нет, а без нее настоящее представление не получится. Нет уж. Мы тут сами справимся.

      Я приоткрыла калитку чуть шире и спросила:

      – А может, не мерещится? Может, на самом деле, а? Ты же хорошо меня слышишь?

      Степаныч завертел головой. Никого, разумеется, не увидел. Да и кого он мог увидеть? Улица, как и всегда в это время суток, была пустынна.

      – Точно, водка паленая! – выпучив глаза, буркнул Горыныч. – Убью Сем-м-мена! Опять конт… контр… контррррафактом напоил, падла!

      – Что ж ты, Виктор, такими неприличными словами выражаешься? – постным голосом вопросила я. – Нехорошо это. Не по-божески.

      – Ты! – не выдержал Горыныч. – Хватит мне мозги делать, бля…! Ты кто? Ну-ка, покажись!

      – Не могу.

      – Поч-чему? – взревел сосед. – Кто ты, ва-а-пще?

      – Я? Совесть я твоя, Витя.

      Я печально вздохнула.

      – А-а… Точно, белочка, – пробормотал мужик. – Все. Допился…

      – Что ж ты, Витенька, в совесть, что ли, не веришь?

      – К-какая с-совесть? – усевшись на землю, Горыныч уставился на соседский забор мутным взором. Лицо его скривилось в болезненной гримасе.

      – Известно какая, – я едва сдерживала смех. – Обыкновенная. Чистая и незапятнанная. Ну, это в идеале, – уточнила вполголоса.

      Брови Горыныча приподнялись, лоб сморщился, рот приоткрылся. Угу. Называется, работа мысли – налицо!

      – Врешь! – спустя пару минут выдохнул мужик.

      – А зачем мне врать-то? – беззаботно откликнулась я. – Того в природе нашей, совестливой, нету, чтобы людей обманывать. Это ты третьего дня старушку Семеновну обманул. А я не имею обыкновения лукавить.

      – Семеновна – старая дура! – глубокомысленно изрек Горыныч.

      Ишь ты! Дура… Эта дура поумнее тебя будет, дядя. Мировая тетка!

      – А ты чего, невидимая, что ли? – снова решил докопаться до сути Горыныч.

      – Невидимая, – согласилась я.

      – Точно, допился, – со вздохом констатировал сосед. – Сейчас наряд в-вы-зо-ву. Пус-сть ребята разберутся, что за совесть такая… И откуда она тут взялас-сь…

      Он полез в карман, пытаясь нашарить телефон, но на полдороге запнулся и снова заголосил:

      – Ир-ма! Открывай, кому говорят!

      Я уже собиралась продолжить представление, но тут случилось явление второе. И весьма своевременное.

      – Ах ты ж, образина старая! Опять налакался, как свинья!

      Мадам Горелова окинула мужа презрительным взглядом и распахнула калитку пошире.

      – Как тебе только не стыдно? Устроил тут шоу, – она протянула руку и схватила мужа за шиворот. – Быстро домой, придурок, –