Шесть дней из жизни обитателей г. Ковыльска. Оксана Шаталова

холле Шедевр успел выхватить взглядом витую лестницу, гигантский телевизор и огромную фотокартину с изображением раненой козы. Он, Костя и брюнетка уселись на белоснежный, увеселенный разноцветными подушками, диван, и девица вновь прошептала:

      – Я знаю! Знаю!

      – Что ты знаешь? Говори! – прогундосила брюнетка.

      – Я знаю… – уже растерянней повторила Костя. – Знаю… – и мизинцем потрогала корочку герпеса на верхней губе.

      – Ну говори же! – торопила брюнетка. – Можешь, хоть ты, наконец, объяснишь все это безобразие?

      – Это ты должна объяснять, Алька! – лукаво проговорил дед Витя, усаживаясь рядом с дамой. – Ты ж у нас ведьма как-никак!

      – Меня зовут Альгейба-Адхафера младшая, – холодно отозвалась та. – И мой черед скоро настанет. В полночь мы поднимемся в гадательную комнату…

      – Альгейба! – вскричал пораженный Шедевр. – Гадательный салон «Альгейба-Адхафера»! Улица Конкретная, 25! Телефон 4-44-11!

      Он повторил текст одного из «объявлений с начиткой», звучавших каждый день по местному телевидению. Первый раз за сегодняшнее сумасшедшее утро он услышал что-то знакомое!

      – Так, значит, вы тоже из Ковыльска? – обрадованно спросил он Альгейбу.

      – Да. По-моему, мы все тут из Ковыльска. Виктор Федосеевич – пенсионер. Алексей – шофер директора ТОО «Холодный душ». Костя… Ах, ладно… Слушай, парень, не заговаривай зубы… Костя, ты что-то хотела сказать?

      – Я знаю, кто вы такие, – ответила наконец Костя, терзая болячку на губе. – Вы – никто! Это всё глюки. На самом деле вас нет. Это всё мне чудится… Чудится… Чудится… – она стала ритмично покачиваться вперед-назад.

      – О боже, – вздохнула гадалка.

      – Возьми в аптечке валерьянки, – строго порекомендовал девушке дед. – А еще лучше попробуй народные средства. Самое лучшее – уринотерапия. Собирай свою мочу, подогревай ее и делай микроклизмы по 50 граммов – каждый день начиная с первого дня цикла менструального. Сразу энергией целебной подпитаешься. И нервишки подлечишь, и общее здоровье укрепишь. Или скапливай урину ночную, меж трех и четырех часов, и пей по утрам залпом либо мелкими глотками, которых должно быть нечетное число… Чудодейственная урина! – он воздел темный крючковатый палец, утешительно похлопал Костю по шее, поднялся и куда-то ушел.

      Вслед за ним удалилась и гадалка.

      Они остались на диване вдвоем.

      – Когда я дома выключала свет, – дрожащим голосом заговорила девушка, – а потом опять включала, мне всегда казалось, что… что-то должно измениться. Я верила, что темнота может что-то изменить… – она всхлипнула. – Но всегда оставалось всё по-прежнему. Ничего не менялось. А теперь… Наконец… Изменилось… – она особенно громко икнула и заплакала навзрыд.

      Шедевру почему-то нравилось смотреть на ее плач – что-то в нем было успокаивающее. Костя не закрывала лицо руками, а рыдала открыто, по-младенчески морща личико и постепенно покрываясь красными пятнами.

      – Чё расклеилась? Утю-тю-тю,