Сокровища хана Кемиля. Сергей Викторович Ванин

После этого начнется процесс испытаний. Это долгая песня, год, а то, и два! Да за это время профессор погибнет от руки Кемиля, или еще от чего-нибудь. Нет, Павла Егоровича нужно спасать самим! Тут ты, Кирюха, прав! Но и Танька тоже права, один ты не справишься. Факт, не справишься! Один вообще, если хочешь знать, в поле не воин. В общем, я с тобой! Вдвоем мы одолеем всех, кто встанет на нашем пути!

      – Нет! – Кирилл решительно замотал головой. – Еще чего не хватало! Я не имею права подвергать тебя опасности! Нужно, хотя бы, у родителей спросить.

      – У родителей?! – хохотнул Толик. – А чего я им скажу, родителям-то? Дорогие мама и папа, разрешите мне отправиться в стародавние времена на болиде времени, что бы спасти профессора Черникова, так, что ли? Да меня потом в сумасшедший дом отправят.

      – Вообще-то, да, – согласился Кирилл, – я об этом не подумал, прости, старик.

      – Да и потом, кто спрашивает родителей, когда идет вызволять друга из беды, или отправляется покорять Север, или собирается на войну? – Воскликнул Толик. – Может быть, Пионеры Герои, Валя Котик, или Марат Козей спрашивали своих родителей, когда шли громить фрицев: «Мам, пап, можно я пойду воевать с фашистами, вторгшимися в нашу страну?». Нет, они никого не спрашивали, они просто шли, да и все! Так, что, я с тобой, Кирюха!

      Толик протянул Кириллу руку, и тот, немного поколебавшись, ответил ему крепким мужским рукопожатием.

      – А я? – возмутилась Таня. – Обо мне вы подумали? Я тоже с вами! Я тоже хочу помочь Павлу Егоровичу! И в клуб ваш я тоже хотела записаться. Так, что я тоже с вами, ребята!

      Э, нет! – перепугался Толик, – не хватало еще девчонок с собой брать. Там опасно! А я за тебя, между прочим, отвечаю. Нет, Танюха, даже не проси, не женское это дело! Сама понимаешь!

      – Ах, так? – горькие слезы обиды хлынули из Таниных глаз, она глотала их, пыталась сдерживать, но маленькие горячие ручейки текли из глаз на старую мамину кофту. – Я так и знала, что не возьмете. Мне всегда не везет! А я ведь отлично перевязываю раны и порезы, умею обрабатывать ссадины и синяки. Мать работала раньше медсестрой в горбольнице и меня кое-чему научила. Я, ребята, все могу, честное слово.

      – Это точно, – чуть поколебавшись, согласился Толик, – Танюха – девчонка мировая, руки у нее золотые. Да и потом, ранить нас там могут, тут Таня и поможет. И, вообще, с ней нам лучше будет. Я вот только беспокоюсь за тебя, Тань, сама понимаешь!

      – Да что ты заладил: «Сама понимаешь», да «Сама понимаешь», – рассердилась Таня, вытирая слезы рукавом материнской кофты. – Ничего я не понимаю. Говорите, берете, или нет!

      – Берем! – поспешно в один голос гаркнули Кирюха и Толик. – Еще как берем! Попробуй, не возьми такую.

      – То-то, – Таня вытерла слезы и с интересом заглянула в кабину машины, – эх, жаль, место одно пропадает.

      – Какое место? – не понял Кирилл.

      – Ну, как, какое? – Таня ткнула пальцем в одно из кресел. – Тут пять мест. Нас трое, профессор – четвертый. Когда мы его там, в прошлом, разыщем,