Пари за гранью бытия. Юлия Меган

он, вожделенный момент! То единственное, что ещё приносило в жизни радость и откровенное удовольствие – примерка новых платьев. Женщина облачалась в одежду, вертелась перед зеркалом и так, и эдак, то убирала волосы, то вновь распускала. Из подсобки возникла и обувь. Вздохнув, Лена отставила ту, что была на каблуках, но и та, что осталась, была хороша.

      – Леночка Вячеславовна, примерьте этот шикарный брючный костюм! – ворковала Дина Игоревна. – Можете не верить, но когда я его брала у поставщика, то думала именно о вас. Вам он непременно подойдет!

      Через час абсолютно счастливая Лена, приобретя костюмчик и пару обуви, выпорхнула из салона Дины Игоревны.

      Хозяйка бутика осторожно отвернула край плотной портьеры, закрывающей окно, и проводила клиентку взглядом. Из-за её спины на Лену глазели девушки-продавщицы.

      – С водителем ездит, – тихо, с легкой завистью проговорила Ева. – На иномарке.

      Дина Игоревна строго посмотрела на подчинённую, но промолчала. Аккуратно задвинув край портьеры, хозяйка вышла в подсобку.

      – Кто это была? – спросила Ева у напарницы.

      – Пошли покурим, – вместо ответа сказала Жанна, покосившись в сторону двери, за которой скрылась начальница.

      Оказавшись на заднем дворе, Жанна повертела в пальчиках тонкую дамскую сигарету и произнесла:

      – Это жена директора винно-водочного завода.

      – А-а! – протянула Ева, затягиваясь дымом. – Вон оно что! Буду знать.

      Жанна, прищурившись, продолжала:

      – Видела, какие бабки она за костюмчик отвалила? Нам с тобой за эти деньги два месяца пахать надо. А она – раз, – Жанна сделала широкий жест рукой, – и выложила, даже не моргнув.

      Ева молча курила. А напарница не унималась:

      – Мой папаша на этом заводе вкалывает. Знаешь, сколько получает? Три тысячи рублей в месяц! И те задерживают, вовремя не выплачивают. Зато у директора жена костюмчики по триста баксов скупает.

      – И босоножки за сто, – добавила Ева.

      – В машину с водителем села и поехала, – выпустила струю дыма Жанна. – Королева, блин.

      – А сама страшная, как сто подвалов, – поддержала её собеседница. – Ни рожи ни кожи!

      – Ага, старая – лет пятьдесят, сразу видно.

      – Толстая.

      – Вся в морщинах.

      – На башке чёрт-те что и маникюра нет.

      – И педикюра, кстати, тоже.

      – Слониха.

      – Росомаха.

      – Девочки, вы чем тут заняты? – Дверь бутика открылась, недовольная Дина Игоревна выглянула на улицу. – Марш в помещение, ещё одна клиентка пришла!

      * * *

      В усадьбу Лена вернулась к двенадцати часам дня. Солнце уже припекало не на шутку. Васильич в широких шортах с изображением пальм и попугаев, без футболки, но в кепке и шлёпанцах, нежился на любимом плетёном кресле, потягивая из бутылки пиво.

      – Бабенко звонил, часам к трём подъедет, – подойдя к машине, известил он жену.

      – Доброе