Миг, который никогда не вернется. Анна Толкачева

на меня нежно и с укоризной.

      – Анечка, почему ты никак не хочешь быть счастливой?

      И я поняла…

      Росток надежды

      Он сказал: «Грустно как-то. И сказать нечего».

      Он сказал: «Прошла любовь, и мы больше друг другу не интересны».

      Как? У тебя прошла? У меня нет. Просто тяжело. Значит, это все? Конец?

      Кто-то думает, что душа ушла в пятки – это образное выражение. А у меня ушла. Стекла в воронку в полу, как будто кто-то снизу включил мощный насос, и она оказалась слишком слабой, чтобы удержаться на месте.

      Он сказал: «Не верю, что нет».

      Что было дальше, я помню смутно. Сквозь радужно расплывающуюся пленку слез. Помню, приходила мама, гладила, просила рассказать, что со мной, а я качала головой и понимала, что ничего не могу произнести. Разве что стонать от боли, как стонала одна собака, когда мне было лет четырнадцать. Ее сбил автомобиль. Она отползала с места аварии, пыталась подняться, падала, оставляя за собой кровавый след, маленький комок грязной, свалявшейся шерсти с волочащимися по земле выпавшими кишками, с ужасом и надеждой заглядывала прохожим в глаза и стонала. Отчаянно. Обреченно. И никто ей не помог.

      Скоро сутки, как я не могу остановиться. Я хочу только плакать. А еще лучше умереть. Горло сжимается, и измученные глаза выдают порцию новой режущей и жгущей их влаги. Я думала, физические нагрузки вытеснят из моей головы мысли. Но я бегу по размеченной дорожке, подошвы ног автоматически приземляются и отрываются от земли, под ногами мелькают полосы света и тени, рядом шелестит листва, за листвой гудят грузовики на трассе. Беговая дорожка разматывается, как клубок ниток, я не помню, который это по счету круг. Который раз я бегу по одним и тем же мыслям, я не помню тоже. Я не чувствую ног, мне жарко, меня колотит озноб, мне все равно. Очень сильно болит где-то внутри. Не знаю, что. Хотелось бы думать, что душа. Ведь, она есть. Я не думала, что может быть так больно. Я никогда не думала, что может быть так страшно. Хотя, чего я уже могу бояться. Я сама все испортила. Я получила то, чего так сильно боялась. А теперь ничто уже не имеет значения. Зачем жить, если нет того, ради кого я могла бы.

      Да, я знаю, ревность – это ужасно. Я знаю, что собственничество – это плохо. Я знаю… Это только слова. Теперь, я знаю, к чему это приводит. Я не владею собой. Я ничего не могу сделать, я не понимаю, почему это сильнее меня. Как в зацикленном автоответчике вертится: Я не имею права и не хочу ограничивать тебя в чем-либо. Ты молод, красив, интересен. Бери от жизни все. Я люблю тебя и всегда буду любить. Возможно, когда-нибудь ты захочешь, чтобы я была рядом с тобой. Сообщи мне, пожалуйста…

      Пересекла полоску старт. Начала новый круг.

      Я помню много светлых моментов, разделенных вместе. Помни и ты, что я всегда поддержу тебя в любую минуту дня и ночи. Ты всегда можешь положиться на меня. Я поддержу тебя во всем.

      Но уже поздно. Кому это теперь скажешь?

      Если б