Восставшие из рая. Генри Лайон Олди

нем:

      – Ну попадись он мне, этот паразит! То сапоги дерьмом вымажет, – старик уже обращался ко мне, явно в поисках сочувствия, – то зимой ступеньки водой польет – чуть ноги себе не переломал! И свечки все в доме сожрал, на пару с этим, – обличающий перст уперся в прятавшегося за моей ногой Болботуна. – Падлюк! Одно слово – Падлюк!..

      Внезапно Черчек успокоился и, отвернувшись, тихо проговорил:

      – Вот это и есть Лица Лишенные… Память то есть потерявшие. И я таким стану… после смерти. Или еще чем похуже. Недолго ждать осталось…

      Он замолчал и медленно побрел к дому, так и забыв отдать мне собранный узелок.

      Я совсем по-другому взглянул на запечника, который развлекался тем, что со всего размаху всаживал свой маленький кулачок в мою ногу и с чмоканьем извлекал его обратно. Вот он, бывший маг, колдун, владелец Дара, живая сказка, прошедшая сквозь врата смерти…

      Зачем? А вот зачем…

      Я порылся по карманам и обнаружил кусок зачерствевшей оладьи. По крайней мере лучше, чем свечка.

      Присев на корточки, я протянул еду запечнику.

      – Давай знакомиться, хулиган… Меня зовут Анджей. Есть хочешь?

      Отскочивший было Болботун недоверчиво покосился на меня, опасливо приблизился, поспешно схватил угощение и, пискнув что-то неразборчивое, снова отскочил. Еще раз глянул на меня и набросился на еду.

      Талька тронул меня за плечо.

      – Ты знаешь, папа, – вздохнул он, – Черчек мне тоже умереть предлагал. А Дар ему отдать. Говорил – я тогда к маме вернусь… тебе просил не рассказывать, а то, мол, ты сердиться будешь. Я, конечно, хочу к маме… только страшно. Вдруг умрем, а потом – как эти, – Талька указал на жадно жующего запечника. – По подвалам прятаться…

      Болботун слизнул крошки и уже уверенней шагнул ближе, знаком прося добавки. По-моему, он начал ко мне привязываться. На мою голову.

      – Эй, – заорал в хате Черчек, громыхая посудой, – сюда иди! Поешь перед дорогой да переоденешься…

      Я смотрел на Болботуна. Взять его с собой, что ли? Живая душа, все веселее…

      Рядом сопел Талька. Он тоже хотел идти со мной и знал, что не возьму.

      И не возьму. Я нутром чуял – а может, не нутром, а доставшимся мне осколком Дара, – что здесь ему будет безопаснее. Здесь – Бакс. Здесь – Черчек и Вилисса, которым мой сын позарез нужен живым.

      Чтобы он мог добровольно умереть.

      И отдать им Дар.

      Я неслышно выругался и пошел к избе…

      Интермедия

      Бакс

      Кто скажет мне «подлец»?

      Пробьет башку?

      Клок вырвав бороды, швырнет в лицо?

      Потянет за нос? Ложь забьет мне

      в глотку

      До самых легких? Кто желает первый?

      Ха!

В. Шекспир

      …Ребята поработали на славу – все небо, как матом, обложило серой мглой, и никакой тени видно не было. Странно получается: мы – нечисть по их понятиям – тень отбрасываем, а они, вроде как нормальные люди, – нет. У нас дома все наоборот… Может, они как раз нечисть