Записки экспедитора Тайной канцелярии. Олег Рясков

Данилович подошел к окну, побарабанил пальцами по стеклу. За последнее время, пожалуй, не было в государстве Российском человека более могущественного. Знал князь, и кому, может быть, даже помимо воли сей персоны, «обязан» сим положением. Не только покровителю своему умершему, но и вдове его Екатерине. «Это хорошо, что дела государственные не прельщают Ее Величество, несмотря на годы, проведенные рядом с царственным супругом. Как не стало над ней более длани Петра, призывающей к порядку и чувству меры, так словно прорвало бурный поток. Пускай ее тешится, это нам только на руку, – стоя у окна, рассуждал Александр Данилович. – Пусть предается увеселениям, пусть подолгу от них отходит. Главное, чтобы не мешала».

      Екатерина тоже слишком хорошо помнила, кому обязана своим восхождением на трон, начинала-то она горничной в пасторском доме. А после взятия Мариенбурга и пленения оставили ее прислугой у драгунского полковника Бауэра. Там-то и приметил хорошенькую девушку Меншиков – уж больно ловко прислуживала на обеде. Александру Даниловичу как раз нужна была такая расторопная прислуга, да к тому ж приправленная европейским лоском. И, как всегда, не прогадал царский любимец! В первый же раз, как увидел Петр прелестницу в доме Светлейшего, так и приказал «принесть свечу в опочивальню». Благодаря чему оказалась Марта Скавронская царевой женой, перекрестившись в Екатерину. Может, и не самое приятное это было воспоминание, но ее ливонская кровь понуждала помнить добро. К тому же именно стены княжеского дома стали свидетелями первой романтической истории с денщиком царя, а затем и с самим Петром. Амурные сцены юной страсти не раз вызывали у императрицы ностальгические слезы.

      Размышления князя были прерваны. Из окна он увидел, как подъехавший к дворцу всадник соскочил с лошади и направился к дверям. Его шаги гулко отозвались в анфиладе комнат.

      Едва незнакомец скрылся из виду, в анфиладе мелькнула еще одна фигура. Невзрачный низенький человек, следивший из-за колонн за гостем, поспешил прочь. Ушаков не зря определил в дом князя этого расторопного и смышленого служаку. Его наблюдения давали Андрею Ивановичу не только пищу для размышлений, но и возможность знать каждый шаг Светлейшего.

      Ушаков давно приметил за князем привычку не придавать особого значения персонам, состоящим у него в услужении. Ею и воспользовался. Впоследствии эта нелепая рассеянность повлияет на жизнь Александра Даниловича самым роковым образом. Но пока Светлейший князь вынашивал весьма амбициозные планы и уж конечно не помышлял о столь скором падении.

      По озабоченному лицу доносчика было видно, что ему есть что рассказать начальнику Тайной канцелярии, приставившему его следить за означенной персоной.

      Меншиков внимательно прочел письмо, доставленное посланником, и, сложив его, пытливо взглянул на гостя.

      – Значит, генерал Ордена уверен, что сможет добиться согласия самого Папы?

      Посланник ответил с итальянским акцентом:

      – Ваша светлость! Масоны – самая влиятельная сила в Европе! После брака царевича Петра с вашей дочерью наш Орден заинтересован