Записки экспедитора Тайной канцелярии. Олег Рясков

государь! – отрезал Ушаков. – О том, что ваша дуэль кончилась миром, знаем только я, он (кивок в сторону Туманова) и ваши друзья по полку, а вот то, что ваш визави в тот же вечер был убит у себя в доме, знает вся Москва!

      – Как?! – ужаснулся Ваня. – Убит?

      – А что вы так испугались? – с издевкой произнес начальник Тайной канцелярии. – Не вы ли перед этим хотели ему кишки выпустить?

      В эту минуту в камеру вошел офицер, что-то прошептал Туманову, отдал ему какой-то предмет и тут же вышел.

      – Нашли, Ваша светлость! – радостно объявил Туманов и показал Ушакову окровавленные каминные щипцы. – Он в сарае их схоронил, на земле около колоды.

      – Я?! – вскричал Иван.

      И тут он все понял: что ему не поверят, что свидетелей у него нет, да он и сам точно не может сказать, что делал с того момента, как кинулся на Вожжова в гостиной. И что влип он так отчаянно – хуже уже и некуда!

      В одном наш Иван был уверен твердо: ни при каких обстоятельствах он не способен был убить человека не в прямом поединке.

      Глава II,

      из которой мы узнаем, как отсечение головы может спасти осужденного от смерти

      Ушаков прошелся по камере, оглядел щипцы и скомандовал:

      – Приготовьте все!

      – Ввести! – крикнул Туманов в приоткрытую дверь.

      Тотчас солдаты втащили под руки парня, одетого, как и Самойлов, в солдатские штаны, сапоги и белую нательную рубаху. Лицо его было опущено и скрыто лохматыми космами, но мастью он тоже походил на Ивана. Да и роста был такого же. Его проволокли в соседнюю камеру, двери притворили, но не до конца, и было видно, как несчастного подвели к дыбе и начали привязывать.

      Иван между тем совсем потерял голову и все твердил одно:

      – Я не убивал. Не убивал. Не убивал я!

      – Да знаю! – отрезал Ушаков. – Эх, молодой человек!..

      – Как? – ошалел Самойлов от откровений начальника Тайной канцелярии. – А зачем же я. здесь?

      – А как я могу поверить, что ты сказал правду, не подвергнув тебя допросу? Начинайте! – крикнул Андрей Иванович так, чтобы его было слышно в соседней комнате.

      Иван разглядел в щель, что палач засучил рукава и взял кнут с железными шарами. Через мгновение воздух прорезал дикий крик пытаемого. Иван сжался, будто это по его спине полоснули. Ушаков наклонился над самым ухом и спросил:

      – А теперь отвечай быстро, готов ли ты послужить Отечеству?

      – Я присягу давал! – возмутился Самойлов.

      – Считай, что ты ее заново даешь, будто только что родился!

      – Но.

      – Да пойми же ты, неспроста все это! Неужели тебе самому не хочется узнать, кто убил?

      – Хочется!

      – Так в чем же дело? Место твое сейчас здесь! Послужи России инкогнито, не бравируя орденами на груди, а стоя у самого изголовья короны да державу оберегая. Разве это не честь для настоящего героя, беззаветно любящего Родину? – и Ушаков крепко ткнул в спину Самойлова, как бы требуя тем самым от упрямца правильного ответа.

      – Так я служу! – возразил наш герой, все еще не понимая,