Нефертити и фараон. Красавица и чудовище. Наталья Павлищева

была совсем ровной. Неф покачала головой:

      – У меня бы не было так ровно…

      – У них тоже не сразу получилось!

      – Ты права, Бакетамон. Наверное, они, как и мы, не сразу научились. Может, мне стать мастером по изготовлению папирусов?

      – Неф, я никогда не слышала, чтобы этим занимались женщины…

      – Ну и что?

      Подружки еще долго глазели бы на ловкие движения мастеров, но их позвали дальше.

      Теперь уже подсохшие ровные куски папируса мастер соединял между собой в большую ленту, склеивая их. И снова места склейки отбивались молотком.

      – Ой-ой… сколько же нужно труда, чтобы получился один-единственный свиток… – помотал головой Хенеб.

      Ребята засмеялись, а учитель согласился:

      – Вот потому я привел вас сюда, чтобы вы поняли цену папирусным свиткам и не портили их просто так.

      Когда выбрались во двор, к Неф бросилась ее рабыня с возгласами ужаса:

      – Что случилось, госпожа?! Кто тебя обидел?!

      – Меня? Никто!

      – Почему ты вся в грязи?!

      Неф оглядела свои руки, на которых клей уже застыл и блестел на солнце, заляпанную юбочку, ноги в следах клея и гордо объявила:

      – Мы работали!

      Но уже мгновение спустя они с Бакетамон хохотали на весь двор, а за девочками стали смеяться и мальчики. Не выдержал даже учитель, уж очень уморительно выглядели заляпанные клеем Неф и Бакетамон!

      Обе рабыни не могли понять, что произошло и почему все хохочут над грязными девочками. Насмеявшись вдоволь, учитель распорядился:

      – Ну, мастера изготовления папируса, идите-ка к вон тому большому чану, и пусть вас хоть чуть-чуть вымоют, а то домой не пустят.

      Пришлось и впрямь отмываться из большого чана с водой. Рабыни старались не думать о том, что скажут хозяйки, узрев такое безобразие. Юбочки у обеих девочек были безнадежно испорчены, но хуже всего оказалось то, что клей попал в волосы и теперь отмыть оба локона будет достаточно сложно.

      Зато сами нарушительницы приличного вида были весьма довольны своими успехами.

      Дома Неф до самого позднего вечера не закрывала рот, с восторгом рассказывая, как делают папирусы, а главное, как она сама колотила молотком, выравнивая слои!

      Она долго не могла заснуть, в ушах все стоял равномерный стук и окрики мастеров, поторапливающих рабов. А еще болели руки, все же малышка не привыкла к такой работе. Укладываясь спать, Неф жалела только об одном – что с ними не было Аменхотепа. Царевичу было бы очень интересно посмотреть на работу мастеров по изготовлению папирусов.

      Последним, о чем она подумала, было, что Бакетамон тоже молодец, не побоялась испачкаться и устать… Малышку Неф сморил сон. Снился ей стук молотков и почему-то Хапи, протягивающий папирус со словами:

      – Пора вставать!

      Конечно, сказал это не бог реки, а ее рабыня, пришедшая будить юную хозяйку утром, чтобы та не опоздала на очередной урок.

      – Ну, куда ты пойдешь еще? – поинтересовалась утром Тиу.

      – Не знаю, куда нас поведет учитель.

      Эйе покачал