Последняя любовь Екатерины Великой. Наталья Павлищева

вот-вот потребует развода для племянника и новой женитьбы. Возможно, так и было бы, но, чтобы получить доказательства для бракоразводного процесса, императрица отправила к ставшей неугодной невестке целую толпу повивальных бабок для придирчивого обследования. Результаты просто ошеломили – на шестом году замужества Екатерина оказалась… девственной! А как же?.. Молодая великая княгиня пожала плечами:

      – Спросите своего племянника…

      Тогда обследованию подвергся Петр. И тут Елизавета испытала второй шок. Оказалось, что у великого князя небольшой дефект – сужение крайней плоти, который легко устраняется простым обрезанием. Но делать это Петр отказывался категорически! Не потому, что боялся боли, просто не желал выносить свою проблему на люди, а сам разрешить ее не мог.

      Салтыков получил двойное и весьма щекотливое задание относительно и мужа, и жены сразу. Сергей Иванович справился. Петр был им напоен до беспамятства и в таком виде прооперирован, а Екатерина прошла прекрасную любовную школу в объятиях опытного царедворца. Причем школу двойную, о чем не подозревала сама Елизавета, подтолкнувшая на всякий случай невестку к Салтыкову. Дело в том, что граф совсем недавно женился, и женился по любви. Но один указующий перст императрицы, и счастливый муж бросился в постель к великой княгине. Екатерина усвоила, что по желанию государыни можно переступить через свои чувства и играть любовь с кем угодно.

      И теперь вспоминать умело разыгрываемую страсть Салтыкова было особенно горько. Неужели и Саша мог так?! Неужели клялся ей в обожании, имея в душе другую?!

      К утру императрица твердо решила Ланского от себя отдалить, но вот отправить его, как прежде Корсакова, за границу или в Москву не смогла. Ланской получил высочайшее повеление отбыть в Ораниенбаум комендантом. И здесь сказалось опасение Екатерины не выдержать и приехать к отставленному любовнику. В Ораниенбаум, который она терпеть не могла со времен жизни там с супругом, императрица не поедет ни за что. Пребывание в ненавистном Ораниенбауме словно должно было подчеркнуть ее охлаждение к фавориту.

      Александр вскинул глаза на принесшего нерадостную весть Захара:

      – А проститься?

      – Не велено.

      И все же напоследок Зотов поинтересовался:

      – Куда деньги-то потратили, Александр Дмитриевич? Коли на что путное, так лучше бы сказали…

      Тот только махнул рукой:

      – Имение у Григория Александровича купил.

      – К чему оно вам-то?!

      – Выбора не было, Захар. Иначе меня Потемкин отсюда убрал бы. – Он вздохнул: – Хотя и так убрал…

      «Вишь ты…» – почесал затылок Зотов, провожая взглядом уезжавшего Ланского.

      Вечером он осторожно рассказал об этом Перекусихиной. Мария Саввишна видела, как переживает Екатерина, но сразу все рассказывать не стала, попыталась проверить, так ли все дело. Кроме того, она прекрасно понимала, что стоит ей выступить против Потемкина, и может сама последовать